Владимир Дектерёв - Инструменты экономического разрушения

Тем, кто после разрушения СССР захватил государственную власть в России, удалось внедрить в наше сознание миф, что катастрофическое падение производства в стране якобы связано с введением рыночных отношений и открытием границ для высококонкурентной зарубежной продукции. В действительности же неконкурентоспособность отечественных товаров и услуг создаётся искусственно – путём закачивания в их цену непомерных налогов и поборов, многократно превышающих их фактическую стоимость.

Сбыть свою продукцию по приемлемой цене в условиях такой налоговой системы может лишь монополист или обладатель высокопроизводительного оборудования. Для всех остальных производить что-либо становится разорительным занятием. Предприятия останавливаются, экономика страны рушится.

Именно этого и добивались спецслужбы США, негласно контролирующие МВФ. Так что за внешне экономической бессмыслицей стоит жёсткая логика устранения основного конкурента США руками оккупационного режима.

Инфляционный рок.Вас никогда не смущало то обстоятельство, что с самого начала «рыночных реформ» Россию почему-то начал преследовать рок инфляции? Именно рок. Какая бы финансовая и экономическая политика ни проводилась правительством, инфляционные процессы продолжали действовать с фатальной неотвратимостью.

Напомню, что в 1998 году пришлось прибегнуть даже к деноминации рубля. С купюр образца 1997 года убрали по три ноля. А всего рубль подешевел, если сравнивать его покупательную способность с батоном хлеба, в 200 тысяч раз (с 25 копеек до 50 тысяч обесцененных советских рублей), а с билетом в московское метро – в 1,2 миллиона раз (с 5 копеек до 60 тысяч обесцененных советских рублей).

Причина заключается в том, что инфляция в России, как и неконкурентоспособность отечественной продукции, искусственно формируется той самой налоговой системой, которую специально для нас разработали специалисты МВФ. Механизм обеспечения роста цен, изобретённый заокеанскими спецами, прост. Они просчитали, что, если часть налогов и других обязательных платежей, «накручиваемых» на стоимость продукции, «привязать» к заработной плате, то каждый рубль её увеличения будет оборачиваться «накручиванием» на конечную цену продукции нескольких дополнительных рублей.

Впервые у нас этот механизм был внедрён ещё в «перестройку». Кто-то, может быть, помнит введённый по предложению академика Абалкина 200-процентный налог на превышение фонда оплаты труда. Если предприятие заплатило рабочему «лишний» рубль, оно обязано было заплатить за это государству два рубля налога. Так что на цену продукции «накручивалось» уже три рубля.

Впоследствии эту «слишком грубую» схему «накручивания» налогов на заработную плату заменили более «приемлемой» для восприятия. Но суть её не изменилась. Посмотрите, что получалось, когда работник предприятия добивался увеличения заработной платы на 1 рубль.

Простой расчёт.Чтобы выплатить работнику этот рубль, предприятие должно было начислить ему не менее 1,15 рубля (подоходный налог – 12%, взнос в пенсионный фонд – 1%). На эти 1,15 рубля, предприятие должно было начислить и перевести в фонды социального страхования и пенсионный не менее 0,58 рубля (50%). В сумме получалось 1,73 рубля.

Далее, по существовавшему порядку налогообложения «дополнительная» зарплата вводилась в прибыль и облагалась налогом на неё (32%). То есть рубль, полученный работником, обходился предприятию уже в 2,28 рубля.

Затем на эти 2,28 рубля последовательно накручивались налог на пользователей автодорог (2,5%), на полученную сумму – сбор на нужды образовательных учреждений (1%), на всё это – НДС (28%), что в итоге давало 3,02 рубля. Впоследствии на эту сумму стал накручиваться налог с продаж (в пределах 5%), размер которого в разных регионах был своим.

Иными словами, каждый рубль увеличения оплаты труда приводил к росту оптовых цен предприятий на три с лишним рубля. И хотя внешне вроде бы накручиваемые на зарплату налоги не выглядели так дико, как 200-процентный абалкинский налог, благодаря изобретённой специалистами МВФ «налоговой матрёшке», результат получался не менее внушительным.

Социальная дубинка.Поскольку при формируемом таким вот способом росте цен не повышать зарплату было невозможно, то автоматически начинал действовать надёжный механизм самораскрутки маховика гиперинфляции. Чем выше поднималась заработная плата, тем быстрее росли цены. Только в 1992 году, по данным Госкомстата, рост цен составил 2600%. При этом темп роста зарплаты отстал от темпа роста цен в 2,9 раза!