Салават Асфатуллин - Осторожно - массированные фальсификации! Сборник статей

После прочтения прокламации полк в сопровождении народной стражи и вооруженного народа двинулся к крепостям Мюйдену и Гальвигу, которые ещё были в руках французов. При приближении этих войск гарнизоны сдались. Более 1000 человек пленных и 26 орудий достались в руки победителям» [60].

Голландия обретает независимость, а её будущий король (Вильгельм (Виллем) I Фридрих Оранский – авт.) получает власть при помощи россиян. Инициатива России и здесь не упущена. Французы частью эвакуируются, частью заперты в своих цитаделях. Голландцы с радостью встречают русских, несколько крепостей сдаются или берутся с боем. Российский корпус опередил на рубежах Голландии пруссаков, англичане тоже опоздали. Более того, правый фланг русского «летучего корпуса» за Вествезелем любезно оказывает британцам помощь, охраняет их десантирование с кораблей.

Бенкендорф: «…Голландские канонерские лодки, наскоро вооружённые усердием жителей Роттердама, обстреливая Горкум, приближались к укреплениям этой крепости. Горкум защищал гарнизон численностью 7–8 тыс. чел.» [61].

Голландия становилась важна для России, как во времена Петра I. Освобождение Нидерландов давало возможность проведение обширных военных действий на левом берегу Рейна, не опасаясь за правый фланг войск России и Пруссии. К тому же, приобретение нового союзника – Голландии, для которой отношения с Россией становились приоритетными, усиливали русские позиции в коалиции, особенно по отношению к Англии. Если бы принца Оранского, а он жил в Англии и его сын служил в британской армии, посадили на трон англичане, то России труднее стало бы проводить свою политику на ускорение завершения войны и установления прочного послевоенного мира.

Бенкендорф: «Генерал Сталь быстрым маршем внезапно подступил к Бреде. Жители, ободрённые его приходом, угрожали французам, и генерал Сталь, уведомлённый о том, что происходит в городе, быстро напал на Антверпенские ворота, штурмовал их и взял в плен 600 французов. Остальные солдаты гарнизона, видя, что они отрезаны от крепостных ворот и преданы жителями, в беспорядке бежали в направлении Антверпена. Бреда, одна из самых сильных крепостей и ключ Голландии» [62].

С восхищением рассказывает генерал Раевский случай, когда башкирские полки вошли в Гамбург в числе победителей: “Мы сами удивлялись опрятности и чистоте их одежды, которую берегли они только для случаев торжественных. Белые кафтаны и красные шапки в сомкнутых рядах нескольких полков представляли новое, но довольно приятное зрелище. Правда, что одежда и вид башкирцев, которые в сие время входили в город, – пишет Андрей Раевский, – поразили немцев. Но вскоре невинное простосердечие сих “людоедов” рассеяло совершенно всякое сомнение» [63].

Благодаря России, Швеция и Швейцария приобрели тот статус «вечного нейтралитета», который сохранился до наших дней. Ряд германских государств (ныне земель – авт.) и Нидерланды впрямую обязаны России обретением независимости. Освобождая их, Россия не стремилась подчинить их себе в экономическом отношении или оккупировать.

Во Фрейбурге государь Александр 1 отдал приказ: «Воины! Мужество и храбрость ваша привели вас от Оки на Рейн. Они ведут нас далее: мы переходим за оный, вступаем в пределы той земли, с которою ведём кровопролитную, жестокую войну. Мы уже спасли, прославили отечество своё, возвратили Европе свободу ея и независимость. Остается увенчать подвиг сей желаемым миром. Да водворится на всём шаре земном спокойствие и тишина! Да будет каждое царство под единою собственного правительства своего властию и законами благополучно! Да процветают в каждой земле, ко всеобщему благоденствию народов вера, язык, науки, художества и торговля! Сие есть намерение наше, а не продолжение брани и разорения. Неприятели, вступая в средину царства нашего, нанесли нам много зла, но и претерпели за оное страшную казнь. Гнев божий поразил их. Не уподобимся им: человеколюбивому богу не может быть угодно бесчеловечие и зверство. Забудем дела их, понесём к ним не месть и злобу, но дружелюбие и простёртую для примирения руку» [64].

Но госп. И. Горолевич опустил в своей статье бои во Франции в 1814 году и победоносное вступление русских войск во главе союзников в Париж, потому-что они мешали его инсинуациям.

В одном месте своего обширного опуса он невольно проговаривается, откуда у него такие пораженческие, антироссийские настроения в его трактовке истории той войны. Пишет: «Война 1812 года начиналась как «вторая польская кампания», целью которой было принуждение России к выполнению достигнутых в Тильзите договорённостей». Но позвольте, это же трактовка инициатора той войны – императора Франции Наполеона I. Для русских же война началась, как защита Отечества от вторжения врага. Наполеон, помимо прочего, был первым пиарщиком и собственным имиджмейкером. И настолько преуспел в этом деле, что даже через 200 лет, и даже в России, семена его пиара прорастают ядовитыми статьями Горолевичей, Сафоновых, Уваровых, Соколовых и иже с ними, осмеливающимися утверждать, что эта война была «ловушкой для Наполеона, которую спланировал и около двух лет готовил военный министр Барклай-де-Толли» и другие подобные мерзости.