Михаил Пеккер - Наши за границей

Так и жила я легко и беззаботно: писала музыку, читала умные книги, ездила по Европам. Вот стихи – стихов не писала, после развода с солистом балета как-то не получалось. Когда мы с Летучим Голландцем более и менее стали на ноги, к нам приехали мои родители. Голубоглазый Швед к ним хорошо относился, везде возил, все показывал, даже пару десятков слов на русском выучил. Через год как мы поженились Голубоглазый Швед начал думать, чем бы мне заняться. Это по его настоянию я за 10 тысяч долларов газету купила, сейчас она, конечно, раз в тридцать больше стоит, самая популярная еженедельная русскоязычная газета в Америке. Поначалу она много времени у меня занимала, надо было и рекламодателей найти, и систему распространения создать, и с типографией договориться. Но через пару лет, когда все наладилось, я от нее отошла. Сейчас только бухгалтерия на мне, всем остальным: статьями, авторами, рекламой – занимается моя редакция. Я, если честно сказать, свою газету даже не читаю – некогда, да и желания особого нет, классику английскую и русскую люблю. Но до того, как газета прибыль приносить стала, Голубоглазый Швед мою жизнь так изменил, что до сих пор прийти в себя не могу. Однажды утром сижу за столиком в спальне, привожу себя в порядок, выходит мой Голубоглазый Швед из душа весь обтянутый полотенцем и говорит бодрым голосом: «Знаешь, дорогая, я вот подумал и пришел к выводу, что ты круглый ноль! Ты абсолютная неудачница и полное ничтожество».

Я так и обомлела. Мы с ним, правда, иногда ругались, но такое я услышала впервые.

«Вот если выгоню я тебя из дома, что ты будешь делать, на что жить? Единственное, что ты умеешь хорошо делать, – это английский преподавать, но кому в Америке это твое умение нужно? Тебе уже 40 с небольшим, и чего ты в жизни добилась?»

И сам же ответил:

«Ничего! Так что вот, дорогая, тебе нужно найти работу, чтобы содержать своих родителей. Даю тебе месяц срока. Если на работу не устроишься, твои родители уедут в Харьков».

Я, конечно, в слезы. А он спокойно так:

«Твоих родителей в Америке я содержать больше не буду! Ты должна сама о них заботиться. Что касается тебя, то тебя кормить я буду, ты моя жена, а их – нет! Так что иди и ищи работу».

Вначале я не поверила. Но когда он через две недели ограничил количество денег на моей кредитной карточке и я впервые не смогла купить достаточное количество продуктов для своих родителей, я поняла, что все – моя воздухоплавательная жизнь закончилась. Все мои попытки объясниться с мужем ни к чему не привели, он сказал как отрезал. Я уже знала своего Летучего Голландца, он абсолютно не злой человек, не жадный, но если что-то решил, то это навеки. Наверное, в то утро он окончательно решил, что мне пора деньги зарабатывать, а не витать в заоблачных высотах, и сразу стал свое решение претворять в жизнь самым жестким образом.

Ну что делать? Натянула я на себя самые что ни есть модные тряпки и пошла в молл устраиваться продавщицей. Заполнила кучу анкет, жду – ответа нет. Пошла по второму кругу, все говорят: «Ваши бумаги рассматриваются, мы вам сообщим». А время идет, две недели промелькнули только так, и вдруг в отделе нижнего белья, куда я зашла напомнить о своих бумагах, ко мне вышел мужчина – завотделом, весь такой благоухающий, в розовом пиджаке – мечта недалекой незамужней женщины, и говорит: «Заходите, мы как раз хотели вас на интервью вызвать». Но я хоть и в штанах немыслимых и в блузке необыкновенной, голова-то у меня работает, сразу поняла, что роза эта благоухающая моих бумаг в глаза не видела. Но мне-то что, мне на работу надо. Поболтали с ним о том о сем, вдруг говорит: «Извините, мне выйти нужно, поговорить о вас со своим супервайзером». Зашел он в соседнюю комнату, слух у меня острый, слышу, как он меня своему другу нахваливает, какая я бабец и что во мне хорошего, в конце слышу: «Хорошо, бери, там видно будет», – и оба засмеялись. Вошел в комнату весь улыбающийся и говорит: «Мы вас берем на работу. Выходите через неделю в понедельник». И называет, сколько они мне в час дают. Я быстренько все перемножила, и цифра мне показалась очень даже неплохой. Попрощались, поулыбались – и я ушла. Еду в машине счастливая-пресчастливая: работу нашла, работу нашла! Голубоглазый Швед, как узнал, сколько мне дали, сразу мой восторг притушил, но я все равно была счастлива. А в четверг, за четыре дня до начала работы, встретилась мне одна моя знакомая и предложила пойти с ней на курсы риелторов, учиться дома продавать. Я поговорила с Летучим Голландцем, он сказал, что это гораздо лучше, чем в отделе нижнего белья за прилавком стоять. Так я стала риелтором, потом организовала свою строительную компанию, которая меня в могилу скоро и загонит. Потому что не женское это дело – за строителями следить, подрядчиков проверять: каждый считает своим долгом надуть тебя, это же спорт такой в Америке. Кто кого надует.