Сергей Белковский - Разные судьбы. Встречи с земляками

В 2014 году по заказу Гамбургского театра и Московского театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Ауэрбах написала балет «Татьяна» по роману Пушкина «Евгений Онегин». В московском спектакле роль Татьяны исполняла Диана Вишнева.

Хотя Лера Ауэрбах всю жизнь рисовала и изучала живопись, но только после пожара в её Нью-Йоркской студии в 2009 году она стала активно и профессионально заниматься живописью и скульптурой.

В 2013 году в Норвегии состоялась первая персональная выставка ее работ. В 2015 году в Швейцарии на ее сольной выставке «Музыка на холсте» былo представлено более 120 работ. Картины и рисунки Леры Ауэрбах находятся в частных коллекциях, продаются на аукционах, публикуются в журналах и книгах, а также используются в качестве обложек компакт-дисков и книг.

Интерес у публики вызвала выставка бронзовых скульптур Леры Ауэрбах, состоявшаяся в марте-апреле 2017 года в Нью Йорке (галерея Щукина). Эта же экспозиция была представлена в Вене осенью того же года (с добавлением картин и рисунков).

Лера была стипендиатом Фонда Пола и Дейзи Сорос, нью-йоркским обществом пушкинистов избиралась поэтом года русского зарубежья, а Всемирный экономический форум в Давосе (Швейцария) признал её одним из «Молодых лидеров мира» и регулярно приглашает ее выступать с лекциями и презентациями.

С 1991 года постоянным местом жительства Леры стал Нью-Йорк, в то время как Гамбург и Вена ― ее европейские обители. А городом, где осталось ее детство, был и остается Челябинск. «Город, в котором я впервые увидела свет, исток истоков».

А иллюстрировать эти заметки хочется снимком, который сделал мой отец Владимир Белковский перед отъездом юной Леры Авербах, так ее звали в Челябинске, в Америку.

Еще ничего не было того, о чем вы прочитали в этих заметках. Но была мечта, и был талант, в который верила юный поэт и музыкант сама, верили ее родители и те взрослые, кто поддержали Леру на выбранном ей пути.

Этот фотопортрет, сделанный в доме напротив «Ритма», сегодня воспринимается как ностальгический. Впрочем, не знаю, вспоминается ли город детства Лере сегодня, ставшей давно человеком планеты.

Верится, что вспоминается. Не случайно же она написала о нем такие трогательные строки.

Челябинец Юрий Евгеньевич Синегубко подсказал как-то, было это лет десять назад, важную тему – жизнь после пенсии, подразумевая активную и интересную жизнь в возрасте, который мало кто ждет с надеждой. Судите сами.

Юрий Синегубко освоил горные лыжи задолго до того времени, когда увлечение ими стало модным и престижным занятием, и когда на Южном Урале один за другим стали появляться горнолыжные курорты.

Мы встречались, чтобы поговорить «о лыжах», когда Юрию Евгеньевичу было около 68 лет, тридцать восемь из которых он катался на лыжах.

Тех самых – горных. Если тогда среди челябинцев и были горнолыжники, то насчитывалось их не больше одной сотни.

По профессии он радиоинженер, много лет работал в исследовательском институте – по измерительной технике, месте легендарном в том смысле, что среди его сотрудников было немало талантливых людей, ставших зачинателями интересных традиций в родном городе.

Фото из архива Юрия Синегубко.

Нииитовцы создали и первую стационарную горнолыжную базу, прозванную «избой»..

В горных городах области – Аше, Миньяре, Златоусте – горнолыжным спортом занимались и тогда, на проводившихся соревнованиях обычно побеждали представители именно этих городов.

От товарищей по работе Юрий Синегубко впервые узнал о том, что, кроме обычных, существуют еще специальные лыжи – для катания с высоких гор.

Узнал и попробовал, побывав в «избе» в районе Сыростана, в необитаемом месте.

С удовольствием наблюдал за «керосиновыми играми» – так называли ночные соревнования: устанавливались по трассе вешки с закрепленными на них горящими факелами. По такой трассе ночью смельчаки любили спускаться. Так проходило и посвящение в горнолыжники.

Свои первые горные лыжи купил за сто рублей, они «съели» две трети месячной зарплаты. Лыжи были польского производства. Первые ботинки купил в Москве во время командировки. Были они чешские и стоили 54 рубля.

«Тогда лыжи были длиннее, чем сейчас, – вспоминает лыжник-ветеран, – ботинки на них крепились ремнями, причем к ним пристегивалась и лыжа, чтобы при падении не ушла с горы. Поэтому, если ты падал, начинал кувыркаться, лыжа летела за тобой и могла травмировать. Сейчас, если упал, современные лыжи сами отстегиваются».