Анатолий Фоменко - Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга II (Новая хронология русской, китайской, английской истории. Реконструкция средневековой Европы и Азии)

Кроме Радзивилловского списка, сегодня мы располагаем еще несколькими списками древних русских летописей. Основными из них считаются:

Лаврентьевская летопись,

Ипатьевская летопись,

Московская академическая летопись (Троице-Сергиевский список),

Новгородская летопись,

Летописец Переяславля-Суздальского (он известен также, как Архивский или Иудейский хронограф).

Имеется много других летописей, начальная часть которых описывает Киевскую Русь, то есть охватывает период до XIII века.

Однако оказывается, что все известные нам сегодня списки, описывающие в своей начальной части период до XIII века, являются вариантами «Повести временных лет», то есть, попросту говоря, Радзивилловского списка.

Построчное сравнение известных сегодня полных списков «Повести временных лет» было сделано Морозовым. Они оказались практически совпадающими, что, впрочем, было известно и ранее. Но Морозов сделал отсюда следующий вывод, который мы считаем нужным привести:

«Кроме мелких стилистических поправок… основной текст тот же самый. А между тем все три списка (Радзивилловский, Лаврентьевский и Троице-Сергиевский — Авт. ) „открыты“ в отдаленных друг от друга местах. Радзивилловский — в Кенигсберге, Лаврентьевский, говорят нам, в Суздале, а Троице-Сергиевский — в Московской губернии. Если бы все они были копиями хотя бы даже в начальной части какого-то более древнего оригинала, принадлежащего до-печатному времени, то приходится заключить, что он был распространен от Кенигсберга до Владимирской губернии, если не далее, и потому нельзя понять, каким образом в такие отдаленные и не связанные друг с другом его остатки не вошло несравненно более значительных изменений текста. И вот приходится заключить, что и Троице-Сергиевский анонимный подражатель, и суздальский монах Лаврентий пользовались уже сравнительно широко разошедшимся изданием 1767 года, и тексты эти написаны в конце XVIII века, незадолго до того, как были открыты усердными искателями старинных рукописей вроде Мусина-Пушкина… Этим объясняется и то, что ни один из них не ограничивается 1206 годом, каким оканчивается Радзивилловский список, а летописание продолжается далее… И вот, дальнейшее продолжение в каждом списке не повторяется в других списках… Ни одного общего слова, как и следует быть в независимо составленных записях даже об одном и том же событии».

Добавим к мнению Морозова еще один аргумент. Оказывается, все известные сегодня списки «Повести временных лет» написаны на бумаге с одной и той же филигранью: «головой быка» и ее вариациями. Это косвенно подтверждает гипотезу о том, что все эти списки изготовлены в одном и том же месте. Вряд ли случайно, что эти летописи, с одной стороны, практически дословно совпадают, а с другой — написаны на одной и той же бумаге с одними и теми же филигранями. Похоже, что изготовлены они были в одной мастерской. В Кенигсберге?

Итак, мы получаем три вывода:

1) Сегодня мы располагаем единственным текстом (с незначительными вариациями), описывающим события древнерусской истории до 1206 года. Напомним, что эта древнейшая эпоха в русской истории известна как «Киевская Русь». (Поскольку считается, что именно в эту эпоху Киев был столицей всей Руси — примерно до 1155 года и что Юрий Долгорукий был последним великий князем Киевским, которому подчинялись все остальные князья. В миллеровской версии древний Киев потерял свое значение как столица в 1238 году, когда он был взят Батыем.)

2) Этот текст существует сегодня в списках, созданных, скорее всего, не ранее XVIII века. Только с этого века он становится известным. Важно, что до этого времени никаких упоминаний о «Повести временных лет» русские источники не содержат. По-видимому, в начале XVII века этот текст был еще неизвестен.

3) Все известные нам сегодня списки «Повести временных лет», на наш взгляд, были написаны в одно и то же время (конец XVII–XVIII века) и в одном и том же месте.

Известно, что существующая сегодня версия русской истории восходит к Татищеву, Шлёцеру, Миллеру, Байеру — деятелям XVIII века.

Однако Татищева, по-видимому, надо исключить из числа основоположников русской науки истории. Дело в том, что «История» Татищева, написанная будто бы до Миллера, на самом деле исчезла, и мы сегодня имеем — под именем Татищева — лишь татищевские «черновики», опубликованные Миллером.