Анатолий Фоменко - Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга V (Русско-Ордынская империя и Библия)

Оказывается, в старом русском языке слово костер означало, в частности, «башня» или «крепость». А также — нечто высокое, сложенное из бревен. Об этом говорит, например, Фасмер во 2-м томе своего Этимологического словаря русского языка. А также и другие источники, например, Псковская летопись.

По-видимому, лишь впоследствии слово «костер» стало означать исключительно «подожженное дерево». Ведь чтобы зажечь костер, требовалось сложить поленья «костром», то есть в виде «башни».

Но в таком случае можно предположить, что латинское castellum и известное слово костел (то есть церковный храм) происходят от старорусского слова костер. Поскольку звуки «л» и «р» часто переходили друг и друга и путались. И слово костер могло превратиться в костел и, наоборот. Вот что сообщает Этимологический словарь Фасмера: «Костел „католическая церковь“… из древне-верхне-немецкого kastel от латинского castellum „укрепление“, потому что средневековые церкви укреплялись, как замки… Русско-церковнославянское костел… заимствовано через греческое кастеллон… Значение „церковь“ развилось в западно-славянских языках». Теория о заимствовании русско-церковнославянского костел из греческого языка целиком базируется на скалигеровской хронологии. В нашей же реконструкции направление заимствования вполне могло быть обратным. И, вероятно, таким и было в действительности. С учетом этого наблюдения сообщение Фасмера приобретает иной смысл: получается, что называть церковь костелом (то есть костром) первыми стали славяне.

Фасмер также пишет: «Костер „стог, скирда“… чешское kostroun „что-либо торчащее вверх“… польское kostra, kostro „поленница“, словинское… „куча дров“… Совершенно отлично по происхождению от древнерусского костерь „башня, крепость“… которое через средне-греческое кастрон „крепость“ восходит к латинскому castrum».

Но почему же «совершенно отлично»? Ведь «поленница», «нечто торчащее вверх» — очень подходит для бревенчатой крепости, а тем более — для башни. В старые времена строили из дерева, особенно на Руси, где его было много. Но если Фасмер признает это, ему придется согласиться и с тем, что латинское слово castrum произошло от русского костер = башня. А этого Фасмер сделать, конечно, не в силах. Поэтому и пишет, что слово «костел» совершенно отлично по своему происхождению от слова «костер»!

Почему же значение «церковь» для слова «костел» развилось именно в славянских языках? Не потому ли, что слово «костел» — славянское?

Мы уже видели, что османский = атаманский полумесяц изображался на многих старых русских гербах. Но сегодня это уже не бросается в глаза. Дело в том, что в конце XVIII века Романовы провели «вторую историко-географическую реформу», а заодно и вторую «серию переделок» городских и государственных гербов. В результате османские = атаманские полумесяцы во многих случаях исчезли с русских гербов. Мы уже говорили, что первая волна романовских переименований прокатилась по русской истории в XVII веке. Ее оказалось, как видно, недостаточно. И в конце XVIII века Романовы, видимо, решили «зачистить» русскую историю окончательно, так сказать до «полного блеска». Обратим внимание, например, на то, что многие русские гербы были заново «утверждены» около 1781 года и при этом часто существенно переделаны (см. выше раздел о русских городских гербах). В частности, османский = атаманский полумесяц исчез с герба Костромы.

Но тогда возникает очень интересный вопрос: а какой же старый герб был у Ярославля, то есть у Великого Новгорода (по нашей реконструкции)? Сегодня — это медведь, держащий на плече секиру. Однако в таком виде этот герб появился лишь в 1777 году. Современный справочник-путеводитель по Ярославлю информирует, что более старый рисунок ярославского герба известен нам по «Большой государственной книге», составленной в 1672 году. «Ярославский герб… изображает медведя, стоящего на задних лапах, на правом плече держащего протазан». В 1692 году по этому рисунку была создана ярославская печать с надписью: «Печать царская княжества Ярославского». Историки утверждают, будто в таком виде герб Ярославля возник лишь в XVII веке. Однако они сами признают, что в основе герба лежат старые «народные предания», относящиеся ко времени возникновения города. Сейчас мы поймем столь упорное нежелание историков признать такой герб Ярославля (медведь с протазаном) древнее XVII века.