С некоторых пор я стала оценивать происходящее в жизни по послевкусию, которое оставляют беседы, люди, события. Можно их, конечно, складывать в воспоминания, рисовать выводы, плести мечты. Но память удивительным образом смазывает и утрамбовывает информацию, оставляя в чистом виде ощущение. Было ли оно приятным? Обволакивало ли мягко и достойно так, как это может сделать только бархат? Или оно только с виду бархатное, а с тобой остается скрипучий привкус синтетики? Как часто, подчиняясь выбранно-навязанной жизненной роли, мы притираемся в суррогатных, с претензией на естественность, отношениях, после которых единственно верное решение – прийти домой, принять душ, смыть наэлектризованность и густо пропитать кожу кремом, до бархатного состояния. Искусственность, недосказанность, притворство, умалчивание, зависимость – да мало ли разноцветных и разнофактурных тканей лоскутками вшивается в наше покрывало жизни. Бессмысленно пытаться их игнорировать, а тем более вырывать узелками связанные нити. Покрывало разойдется по швам, и незащищенность, неуютность, нелепость оголят бережно выстилаемый второй слой – бархатный.
Бархат – это волосы матери, с которыми играет младенец, устроившись на ее груди. Бархат – это пузо домашнего любимца, который довольно урчит от поглаживания. Бархат – это теплое утреннее солнце, которое обнимает тебя на прогулке. Бархат – это ленивая беседа с другом ни о чем и обо всем.
Бархат – это беспричинная улыбка прохожего. Бархат – это музыка Чайковского, которая идеально аккомпанирует скорости сто двадцать. Бархат – это чашка кофе на высоте три тысячи метров в окружении цветочного ковра. Бархат – это молчаливая прогулка вдоль моря в нетуристический сезон. Бархат – это хорошая книга, которую взапой читаешь до утра…
И вечерний час в розовых оттенках неба, когда я пишу эти строки, – это бархатное время. Складывая лоскуток к лоскутку, минуту к минуте, час к часу, воспоминание к воспоминанию, послевкусие к послевкусию, я погружаюсь в бархатный сезон жизни. Он может идти параллельно с обычным, дерганым, интенсивным, ярким, тревожным, прагматичным. А бархатное послевкусие следует как тень. Незаметно и постоянно.
Попробуйте его ощутить. Растяните бархатный сезон на всю свою жизнь.
P.S. Моя бабушка на протяжении многих лет не могла простить дедушке, что он купил ей только одно бархатное платье, в то время как у жены его брата их было два. Я ей сочувствовала, плохо понимая причину недовольства. Платье давно истлело. Квартира, в которой оно хранилось, досталась мародерам. Последние свои годы бабушка в основном ходила в ситцевом халате, в карманах которого всегда была половинка лимонной конфеты. И это был истинный бархат.
В детстве я была уверена, что у всех родителей одинаковые фамилии и отчества. Потому что так было в моей семье. Потом оказалось, что это мои дедушки были тезками.
В детстве я была уверена, что каждый папа помогает маме по хозяйству. Потому что так было в моей семье. Потом оказалось, что большинство пап предпочитают командовать и играть в нарды во дворе.
В детстве я была уверена, что все мамы заботятся о том, как покормить вкусно и разнообразно свою семью. Потому что так было в моей семье. Потом оказалось, что это не так. Некоторые мамы просто махали рукой в сторону холодильника и предлагали там что-то поискать.
В детстве я была уверена, что все родители все свои выходные проводят с детьми, устраивают пикники в ботаническом саду и водят в театр. Потому что так было в моей семье. Потом оказалось, что это не так. И многие сбагривают детей бабушкам и дедушкам.
В детстве я была уверена, что любовь и дружба в семье – это аксиома. Потому что так было в моей семье. Потом оказалось, что это не так. Сестры дрались из-за кукол, кто-то с кем-то не разговаривал, жены жаловались на мужей. А чей-то муж (о, ужас!) ушел из семьи к другой женщине.
В детстве я была уверена, что все родители живут ради своих детей. Потому что так было в моей семье. Потом оказалось, что это не так. Тот самый ушедший к другой женщине муж месяцами не вспоминал о сыновьях, а сосед-вдовец, женившийся второй раз, закрыл глаза на то, как мачеха технично выжила из дома старшую дочь.
Моя идеальная картинка мира понемногу, по кусочкам кромсалась такими историями. Но чем больше от нее отщипывали, тем идеальнее становился мой маленький мир.
Я не знаю, как моим родителям это удалось, но я и мой брат росли в обстановке абсолютной, безусловной любви. Даже когда нас ругали (очень редко), когда наказывали (единичные случаи), читали нотации (случалось), не понимали (как нам казалось), досаждали заботой (вот ведь глупые мы были) – все это было от большой любви.
Читать дальше