Игорь Чубайс - Русская история. Беседы о смыслах

Еще не убедил? Тогда следующий аргумент. Самое дорогое и ценное приданое вашей жены – это кольцо, чудом уцелевшее и доставшееся от бабушки, а той – от ее бабушки… Или другая ситуация – вы приходите в ресторан и читаете в меню – «это блюдо приготовлено по старинным рецептам…», значит, надо попробовать… Еще один сюжет. Вам нездоровится, и вы обращаетесь к народному целителю, на Севере их называют шаманами. И чем больше в его роду было шаманов, тем надежнее и эффективнее будет лечение…Общее в этих житейских ситуациях, надеюсь, понятно. История – это своеобразное культурное сито, позволяющее отделить «зерна от плевел», отделить преходящее и второстепенное – от настоящего, подлинного, главного!

Увы, не удивительно, что сегодня в нашей стране, пребывающей в состоянии системного кризиса, государство, а точнее – чиновники, не желая расставаться с властью, не только не рекламируют интерес к знанию, но, напротив, создают своеобразный многоуровневый антиинтеллектуальный фильтр. Составляющие этого фильтра – деструктивная система ЕГЭ, которая заменяет школьные знания начетничеством, деморализующие и отвлекающие телепрограммы, которые превращают нашего зрителя из «самого читавшего» цензурированные книги – в «нечитающего» и погруженного в бесконечное количество бытовых проблем… Почему бутылка водки «путинка» стоит в разы дешевле обычной книги, тираж научной монографии в стране с населением в 143 миллиона не превышает пары тысячи экземпляров, асоциальных исследований, ставших предметом общественной дискуссии, просто нет?! В небывалых количествах издаются лишь книги, прославляющие Сталина!

Итак, подытожим. В «предыдущих частях фильма» автор ответил на три вопроса – как, имитируя публичную дискуссию, а на самом деле, полутайно менялась официальная концепция российской истории; почему новая концепция несостоятельна; зачем вообще нужна история.

Не пора ли теперь прийти на помощь оппонентам и подсказать «убедительные аргументы против автора»? Традиционный прием пропагандистов в крайне редкой дискуссии с альтернативной точкой зрения хорошо известен. «Вот, вы все критикуете, спекулируете на трудностях, а на самом деле занимаетесь обычным самопиаром. Если бы вы хоть что-то разумное предложили!» – любят восклицать хозяева «информационного пространства».

Согласен и прислушаюсь к желанной будущей критике. Действительно, необходимо не только «спекулировать» и заниматься самопиаром. Пора, наконец, перейти к изложению и обсуждению альтернативной, точнее – адекватной, научно обоснованной концепции истории…

Прежде чем текст запестрит великими именами и славными датами, прежде чем автор станет описывать и выстраивать цепочку узловых событий, необходимо определиться еще в нескольких исходных вопросах. Надеюсь, читатель, как и автор, согласен с тем, что возможны и правомерны разные трактовки прошлого? Если да, то какая история нам нужна?

Начну с констатации: плюрализм концепций, соревнование разных исследовательских школ – это научная норма. Разные подходы совершенно необходимы, их наличие – один из показателей того, что в гуманитарной сфере действительно возможен свободный научный поиск и настоящая социальная наука реально существует…Вчера вы были в центре города, подошли к театральной кассе и увидели, что чеховский «Вишневый сад» ставят, одновременно, три театра. Вы не удивились, понимая, что пьесы Чехова, как и любого другого драматурга, можно трактовать по-разному. Но если 50-страничную пьесу можно прочитать по-разному, то уж 12-вековую историю страны тем более можно представлять по-разному. (В 30-е годы Всеволод Мейерхольд, читая со сцены строчки В. Маяковского: «Язнаю, город будет!/Язнаю, саду цвестъ!… произносил их с не совсем традиционной интонацией: А я знаю – город будет?/А я знаю, саду цвестъ?..»

Обсуждая поставленный вопрос, уточню, что в истории неприемлемы две позиции, два подхода превращают науку в имитацию. Во-первых, ни один историк не вправе объявлять себя «совершенно объективным и беспристрастным».В картине мира, которую создает человек, сам человек всегда присутствует. Исследователь не просто отражает изучаемую им реальность, но и пропускает ее через себя и, значит, отражается в создаваемой теоретической картине. (Когда отец показывает ребенку на ночном небосводе созвездие Девы, тот долго не может понять – откуда взялось такое название. Но сам отец легко переносит себя на место древнегреческого юноши-астронома, который по ночам рассуждал не только о холодном свете далеких звезд…)