Александр Никонов - За фасадом империи

Удивительно не то, что СССР потерпел поражение в высокотехнологической гонке. Удивительно, что технологически отсталой стране так долго удавалось водить весь мир за нос. Удивительно, что мир какое-то время верил, будто страна, которая не могла себя элементарно прокормить и в которой ввели талоны на хлеб, идет «впереди планеты всей» в области высоких технологий. Но прав оказался Авраам Линкольн, заявивший, что не зря говорят, будто «можно долго обманывать часть народа или недолго обманывать весь народ, но долго обманывать весь народ — невозможно».

Помните, я рассказывал, как многочисленные секретные советские НИИ занимались тем, что перерисовывали западные военные разработки, старательно и с опозданием внедряя их в советской армии. А ведь похожая история происходила и с ракетами! Разведка доставала нам почти все секретные чертежи западных ракетных новинок. И у нас честно пытались их передрать. Но, увы! Вот как об этом пишет Владимиров:

«Друзья-ракетчики рассказывали мне, что в экспериментальном порядке в СССР были «повторены» все известные к тому времени американские ракетные двигатели. Если бы хоть один из них можно было довести до работоспособного состояния, то его применили бы без малейших колебаний: во-первых, это можно было бы держать в секрете много лет подряд, а во-вторых, Советский Союз тогда еще не был связан международными патентными обязательствами. Но ни один американский двигатель так и не удалось скопировать. Дело тут не в конструкции — Королев и Глушко располагали подробными чертежами всех ракетных двигателей США, — а в материалах и технологии. Двигатели, построенные по американским чертежам в Советском Союзе, «прогорали» на испытаниях».

Америку удавалось какое-то время обгонять только благодаря девятилетней форе и гению конструкторов, умудрявшихся вместо нормального «здания» водружать друг на друга десяток «лубяных избушек». Вот типичная иллюстрация к сказанному.

Американская ракета «Титан-2» весила 150 тонн и выводила на орбиту груз в 3,5 тонны. Тяга двигателей первой ступени равнялась 195 тоннам. Советская ракета весила 300 тонн и выводила на орбиту около 5 тонн полезной нагрузки. Тяга двигателей составляла 500 тонн.

Чувствуете разницу в качестве материалов и технологий? Наш груз весил всего на 40 % больше, а выводящая ракета при этом была почти в два раза больше! Какая разница в КПД! У нас 300-тонная ракета тонн выводила в космос 5 тонн, а у них 150-тонная — 3,5.

Почему?

Потому что наша ракета с трудом волокла саму себя. Отчего же она была такой толстой и несуразной, такой расходной?.. А помните, я ранее писал о «связке»? Советская ракета представляла собой связку слабых двигателей. Количеством брали. Нет грузовика — запряжем сто ишаков! Не было нужных материалов, чтобы обеспечить один большой двигатель, и его заменяли гроздью мелких. Не от хорошей жизни, а от бедности Королев сделал вязанку из двадцати камер сгорания. Это повышало стартовый вес ракеты за счет лишнего металла, создавало другие проблемы, но иного пути у советского конструктора просто не было.

Говорят, и без того нездоровую экономику СССР подорвала гонка вооружений, производившая избыточные тысячи ядерных и водородных бомб. Это верно: если больного коня нагрузить сверх меры, он раньше откинет копыта.

Но еще есть мнение, что космическая гонка также привела к скорейшему истощению СССР: «Запуск спутника внезапно возложил на отсталую страну — Советский Союз — тяжелое бремя космической державы. Непосильное бремя…»

И это мнение тоже абсолютно верно.

Метафорически выражаясь, Гагарин способствовал распаду СССР ничуть не меньше, чем Курчатов…

Звонкий мальчишеский голос исполнял задорную песню советских времен. Видеоряд интернет-ролика был нарезкой обычной черно-белой или блекло-цветной советской хроники — типа той, что крутили в пропагандистских «киножурналах» перед началом сеанса для промывания мозгов: новостройка и бравые крановщики, улыбающиеся новоселы; брызги разливающейся стали; комбайн на пшеничном поле; непременная взлетающая ракета; лично Леонид Ильич Брежнев на очередном съезде с римскими цифрами; школьники, моделирующие самолетик… Меня от этого тошнит, я этого дерьма наелся. У меня в памяти советские магазины, где сначала нужно было отстоять к прилавку, чтобы взвесить товар, потом отстоять в кассу и «пробить», затем идти получать свое «мясо» — нечто бесформенное, белое от жира и костей, завернутое в грубую серую бумагу с вкраплениями опилок. Я помню эти скрипучие и плохо закрывающиеся железные двери, к ручкам которых часто привязывали тряпку. Помню черную склизкую грязь на дешевом бежевом кафеле магазина. Помню облупленные фасады, мрачную неприветливую толпу на улицах с поджатыми губами. Политинформации и победные реляции. Две с половиной программы в телевизоре, на одной из которых лысеющий ученый нудно писал какие-то формулы, стукая мелом по доске. Помню пятилетки, которые «с честью» выполнялись только потому, что планы задним числом корректировались. А главное — я знаю об отрыве советской реальности от победных советских хроник.