Владимир Гайсинский - Путь в никуда

Потом они завтракали в кафе, и Борис Михайлович рассказывал веселые анекдоты, которые смешили Татьяну, уже распрощавшись, Борис Михайлович взглянул на Таню и сказал: «Счастливого пути и будь осторожна, девочка». Тогда Таня не обратила внимание на это предупреждение, только много позже она поймет, что имел в виду Борис Михайлович.

Cтамбульский аэропорт – один из крупнейших в Европе, здесь постоянно стоит гул и толпится народ, одни регистрируют багаж, другие проходят личный досмотр, обычная деловая обстановка. Зарегистрировав багаж, Татьяна обратила внимание на парня, который бесцеремонно рассматривал ее, и что он в ней увидел, может, что-то с прической или того хуже – с одеждой не все в порядке? Она решила зайти в туалет и там внимательно рассмотреть себя в зеркале. Зеркало показало, что у нее все в порядке. Выйдя из туалета, она увидела, как Баймурад Кадырович проходит личный таможенный контроль, и встала в очередь. Лицо Баймурада было напряжено, и он даже не обернулся, несколько человек в очереди разделяло их. «Ну ничего, встретимся в салоне самолета, там и поговорим», – подумала Татьяна.

Неожиданно таможенник, пропустив те несколько человек, которые отделяли ее от Баймурада, подошел к ней и потребовал развязать сверток. «Там пальто», – сказала Татьяна по-турецки. «Давай, давай», – таможенник зло уставился на нее. Разозлившись, Татьяна стала развязывать узел, узел был тугой и не поддавался, тогда таможенник вынул из кармана перочинный нож и разрезал веревку. Развернув бумагу, таможенник вынул пальто, оно было мужским, но не это насторожило таможенника, под подкладкой был непонятный хруст, и тогда он подозвал своего напарника, тот как раз в это время досматривал сумку Баймурада, тот, даже не закончив тщательного досмотра, быстро поставил мелом какую-то закорючку, пропустил Баймурада и подошел к товарищу. Между тем таможенник уже порол подкладку своим перочинным ножом, под ней в разных местах были закреплены негативы фотопленки. Таможенник достал переносное переговорное устройство и стал вызывать полицейских, дежуривших в здании аэровокзала.

«Дура, боже, какая же я дура, – думала Татьяна, – теперь все, теперь турецкая тюрьма, надо окликнуть Баймурада, он сообщит о том, что здесь произошло, в посольство, и они выручат, а я расскажу все, что знаю и о задании Хабиба и о Борисе Михайловиче». Татьяна замахала руками и стала звать Баймурада, но он сделал вид, что ничего не понял, оглянулся и скрылся в дверях на выход к самолету.

Она уже видела приближавшихся полицейских, когда сильные руки подхватили ее и потащили назад к выходу из терминала, полицейские тоже увидели это и устремились за ними, теперь ничего не понимающая Татьяна только крепко сжимала эти сильные руки и бежала, бежала подальше от этого кошмара, этих таможенных проверок и грозящей ей тюрьмы. Они выскочили из здания аэровокзала и смешались с толпой, Татьяна так и не могла увидеть лицо своего спасителя, сначала ей казалось, что это был Камаль, но потом она поняла, что ее спасителем был другой, тот самый, что внимательно присматривался к ней там в здании аэропорта. Они подбежали к припаркованному автомобилю, и он приказал: «Садись быстро, нам нужно поскорее исчезнуть отсюда».

Уже в машине парень взглянул на бледную и испуганную Татьяну и по-доброму улыбнулся. Они мчались по дороге от аэропорта и молчали. А Татьяна, оценивая свое внезапное спасение, думала о том, кто этот молодой человек и когда он начнет расспрашивать про ее злоключения. Но парень неожиданно сказал: «Меня зовут Али». – «А меня Татьяна, я русская, здесь была по делам, заключала договора и запаслась товаром, но что теперь с ним будет, не знаю, его, конечно, снимут с рейса и будут досматривать, и забрать его я не смогу, и улететь домой тоже, и денег у меня нет, и жить я тоже не знаю где. И зачем ты меня спасал?» – «Ты где так хорошо выучилась говорить по-турецки?» – «Я студентка, учусь на факультете иностранных языков и специализируюсь на восточных языках, знаю турецкий, арабский и фарси».

«Ну, даже фарси, ну его-то совсем необязательно знать в этой стране, турки особенно не любят иранцев, считают их не мусульманами, а сектантами, а как ты оказалась в роли заготовителя? У тебя что, есть собственный магазин? Или ты не можешь найти работу по специальности и вынуждена торговать?» – «Нет, торгует мать, но она лишь продавец, а хозяин, Хабиб, сейчас очень занят и потому просил меня съездить, пока в институте каникулы, вот и съездила, одни неприятности и убытки».