Совет Алтайбек - Казахстан-Россия - тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг.

Старший жуз выставил 10 тысяч ополченцев, Средний – 15 тысяч и Младший – 10–15 тысяч ополченцев. Сражение казахских и джунгарских войск началось весной 1729 года и продолжалось 40–45 дней. Схватки происходили на обширной территории, названной Анырахай, она охватывает на севере озеро Балхаш, на востоке озеро Итишпес, на юге степи Отар, на западе реку Чу. Размеры полей военных действий составляли в длину 30–35 км и в ширину 20 км. Предположительно в Анырахайском сражении участвовали с казахской стороны 30–35 тысяч ополченцев, с джунгарской – 35–40 тысяч бойцов. Джунгары к тому времени уже имели огнестрельное оружие и пушки. Тем не менее, не выдержав натиска объединенных сил казахов, они повсеместно отступили далеко, к рекам Аягуз и Шар (современная Восточно-Казахстанская область).

Вдохновляли и вели в бой своих ополченцев легендарные батыры Старшего жуза – Карабатыр, Отеген, Самен, Койгельды, Санырак, Толек, Казыбек, Хангельды, Наурызбай; Среднего жуза – Богенбай, шакшак 133Жанибек, керей Жанибек, Тилеули, Кабанбай, Жаугашар; Младшего жуза – Есет, Тайлак и другие.

Однако казахские правители – ханы и султаны – не смогли довести победу над джунгарами до конца. Погиб от полученных боевых ран Болат-хан. В Среднем жузе началась междоусобица. Абулхайр вышел из военного союза и увел своих бойцов в свой Младший жуз. На этом закончился политический и военный союз казахских жузов.

Казахская историография отмечает, что Анырахайскому сражению предшествовали крупные бои между объединенными казахскими силами и джунгарами в районе рек Буланты и Билеуты в горной местности Улытау (территория современного Центрального Казахстана). Они произошли в 1727 году. В результате было остановлено передвижение джунгарских захватчиков в северо-западные и северные районы Среднего жуза. Объединенным войском казахских ополченцев командовал Абулхайр – хан Младшего жуза.

А.И. Левшин предлагает читателям « совокупное историческое обозрение» с 1730 года «до настоящего времени» событий в «Средней и Меньшей киргиз-казачьих ордах», которые со времени присоединения их к России так связаны между собой, «что невозможно разделять оных»:

«Положение киргиз-казаков около 1730 года благоприятствовало властолюбию Абульхайра 134 . Подвластные его, изнуренные частыми потерями людей и имущества, стесненные со всех сторон враждующими соседями и ежеминутно ожидавшие новых бедствий, были тогда готовы на всякие пожертвования. Воспользовавшись расположением их умов, хан решительно объявил им, что другой меры к спасению, кроме добровольного вступления в подданство России, нет. С первого раза предложение его было отвергнуто, но Абульхайр с такой заботливостью и постоянством продолжал представлять киргизам несчастья, их ожидавшие без опоры правительства русского, так сильно, так живо описывал оные, и убеждения его в самом деле были столь справедливы, что нельзя было не согласиться с ними.

<���…> ближайшие приверженцы Абульхайра решились покориться императрице Анне. Число народа, изъявившего сию решимость, было невелико, но хан не мог терять времени на умножение оного, не мог не пользоваться первым действием своих убеждений, а потому немедленно избрал из надежнейших людей несколько посланцев и отправил их в сопровождении башкирского старейшины Алдара к уфимскому воеводе Бутурлину с письменным предложением подданства. Посланцы сии в июле 1730 года прибыли в Уфу, а из оной отправлены Бутурлиным в Петербург.

Абулхайр – хан

В письме своем Абульхайр изъяснял причины, побудившие его к покорности, говорил о несчастьях, народом его претерпенных от зюнгаров, упоминал о нападениях волжских калмыков и яицких казаков, обещал содержать себя на собственном иждивении, давал надежду помогать России в усмирении ее неприятелей, а между тем, просил вспомогательных войск для покорения хивинцев, каракалпаков, аральцев и прочих и, наконец, признавал как себя, так и Орду всю вечными подданными России. Неожиданное и приятное происшествие сие, которого истинных причин еще не знали в Петербурге, было принято с радостью. Оно льстило славе государства, ибо присоединяло к нему без малейшего кровопролития несколько сот тысяч новых подданных. Оно обещало спокойствие и безопасность юго-восточным областям нашим, столь долго страдавшим от опустошительных нападений киргиз-казаков. Наконец, оно открывало для правительства множество блестящих надежд по торговле. Думали, что добровольно покоряющиеся орды можно будет употреблять к ослаблению зюнгаров, которых владелец Гальдан Цырен, возбудивший опасения в самом Петре Великом, тогда был еще жив. Надеялись, что киргиз-казаки послужат и к усмирению внутренних неприятелей России, башкиров, беспокоивших правительство частыми бунтами. Нельзя было не обратить внимания и на вызов Абульхайра усмирить аральцев, каракалпаков и особенно хивинцев, которые тогда еще носили на себе свежие следы крови коварно умерщвленного ими при Петре I князя Бековича-Черкасского, твердое основание торговым связям своим со всею Среднею Азиею<���…>.