Петр Образцов: Удивительные истории о веществах самых разных

Ну а тезис о необходимости бескорыстия в поэзии представляется нам самоочевидным. Это, разумеется, не значит, что поэтам не нужно платить гонораров. Очень даже нужно, и чем больше, тем лучше!!! (Б. К.) И прозаикам!!! (П. О.) И авторам non-fiction!!! (Б. К. и П. О. хором.) Но сочинять стихи и вообще изящную словесность следует для чего угодно, кроме выгоды (в широком смысле). «Можно рукопись продать», но – «не продается вдохновенье». Иначе из произведения, как из воздушного шарика, немедленно вытекает весь гелий, и вместо того, чтобы летать, оно начинает валяться в углу бессмысленным, хотя и пестрым, куском лавсановой пленки.

Эта главка – не инструкция и не проповедь, а лишь повод для размышлений. Перечислим на прощание несколько определений поэзии.

Поэзия – это не просто искусство в ряду других искусств, это нечто большее. Если главным отличием человека от других представителей животного царства является речь, то поэзия, будучи наивысшей формой словесности, представляет собой нашу видовую, антропологическую цель. И тот, кто смотрит на поэзию как на развлечение, на «чтиво», в антропологическом смысле совершает непростительное преступление – прежде всего против самого себя.

Как видим, сами поэты увиливают от прямого определения типа дважды-два-четыре. Да его и не имеется.

И слава Богу. Пусть поэзия остается загадкой, так же придающей некий смысл нашему существованию, как вера, любовь или красота (ее родные сестры).

В отсутствие поэзии (а ведь мы рассуждали только о лирике! есть еще эпос, былины, частушки, колыбельные, есть ироническая поэзия, народные и иные песни – предмет особого разговора) жизнь человеческая была бы скуднее и печальней. Иногда ни живописец, ни романист, ни композитор не умеют сказать о жизни (то есть о нашем месте в мироздании и во времени) лучше одного из бессмертных поэтов. Например, того же Мандельштама.

Забавно происхождение этого названия. Брутто-формула первых исследованных сахаров выглядит так, как будто они состоят из углерода и воды: C x(H 2O) y. Впоследствии были обнаружены сахара, не соответствующие этой формуле, но общее название этого класса веществ сохранилось. Не уникальное явление, если вспомнить, например, о существовании красных или зеленых чернил, которые, сложись история химии по-другому, вполне могли бы называться черными краснилами. А Маяковский издевался над дореволюционным названием трамвая – электрическая конка. Дело в том, что первые трамваи ходили по рельсам, но двигателем был конь, отсюда конка. Потом появилось электричество, а за ним бессмысленная электрическая конка без лошади.