Исходя из сказанного в предыдущем абзаце, мне хочется подчеркнуть важное. Все суждения в «Русской философии. Анализе истории» – это попытка расширить границы понимания о человеке, о его природе, чтобы на этом основании дать ему новые установки в воспитательном процессе. К примеру, если мы скажем, что все произошло от человека, то человек ко всему его окружению должен относиться как к самому себе, ибо все вокруг – это он сам и есть, а потому нужна любовь к себе в образе заботы об окружающем мире. Ведь все вокруг – это часть его полноты, часть его самого. Именно поэтому каждый ученый, делая новое научное открытие во внутреннем мире материи и ее законов, подтверждает именно эту мысль: он узнает самого себя. Поэтому все вокруг него его же дополняет и стремится утвердить человека в его вечности – стремится исцелить человека, способствуя движению его к подобию Бога. Если человек в Боге, то все абсолютно стремится взять на себя болезни людей, начиная с комара и заканчивая явлениями в природе. Поэтому, разворачивая производства, человек должен думать о том, а не будет ли это ножом в его же живом теле. Это особенно актуально в наши дни.
Если мы даем новое имя человеку, то многое в нашей жизни принимает иной оборот. Представьте себе, что некий юноша, гуляя по краю оврага, оступился и начал скатываться вниз, на дно. Изо всех сил он хватается за все, что попадается ему под руку. Он ничего не жалеет ради собственного спасения. Ломает ветви кустов, рвет высокую траву и так далее. Это же мы видим в Священном Писании. Адам до грехопадения дает каждой живой твари и форме жизни свое имя, как-то по-своему уникально раскрывающее Славу Божью, то есть характеризующее свое сопряжение к сослужению человека Богу. После грехопадения же Адам уже другой. Сказано, что он срывает листья смоковницы, чтобы хоть как-то сохранить прежнее отношение с Творцом, прикрыть свою наготу. Если там все гармонично и сопредельно в служении, то теперь Адам цепляется за все, разрушает ради своего спасения. И теперь Адам имеет сам уже иное имя и иное определение. Он теперь лишний во Царствии Небесном и творит свой образ во всем, делает таковым все, к чему прикоснулся. Вот это-то и есть самое страшное. Природа Адама воспалена, и теперь ему прежней жизнью уже нельзя жить. Представьте себе раненного в живот бойца. Можно ли ему давать еду? Нет, ибо он погибнет. Сообразно сему и Рай человеку именно поэтому же становится опасным для жизни. Теперь все силы Божьи надо давать иначе, а именно так, чтобы не навредить человеку, – очень дозированно, малыми частицами.
Представьте себе, что вам налили полную тарелку борща. Вы берете ложку и маленькими порциями столовой ложки одолеваете всю тарелку. Если вам проглотить сразу всю порцию супа, то для каждого из нас сие становится смертельным. Этот прообраз имеет все вокруг, ибо все это родил Адам своим воспалением грехом. Если мы рассмотрим всю теорию эволюции, то увидим в ней правоту наших слов, ведь все это родилось из самого человека.
Так или иначе перед нами возникает новое определение человека. Он есть все вокруг нас. Начиная с комара и заканчивая природными явлениями. Исходя из этого мир перед нами предстает совсем иначе. Человечество гибнет само, ради своего спасения цепляется за все вокруг и ради себя убивает все живое. Мертвое родит только смерть. Но ведь человечество гибнет совсем по иной причине. Именно по той самой, по какой фашизм уничтожал людей в лагерях: по праву обладания силой смерти дали власть над миром. Только теперь эта реалия адаптировалась совсем иначе – они цепляются за все, ради себя убивая все живое. Русский же путь иной. Русские борются за каждого человека. Каждый человек уже есть торжество жизни над смертью, только в аскезе.
Теперь, нося в себе змея, он преображает природу его и теперь все более и более схож с Личностью Творца. Эволюция идет в пределах не сущностного, а только формального образа змея, но как исповедь о Творце и как молитва Ему, как необходимая грань полноты подобия Ему, ибо подобное может родить только свое же подобие. И этот момент, то есть быть в лоне Бога, так и остался самым важным условием жизни во всех ее проявлениях.
Опять же, рассуждая так, не следует говорить о том, что это ересь, ибо в таком виде видится и открывается нам мир, когда мы позиционируем себя иначе, чем те, кто писал Священное Писание. Мы пытаемся описывать бытие с помощью тех посылов, кои нам, земным, попали в поле зрения, кои открывает научное ви́дение, и объясняем все с помощью их же. Так же как для слепого и глухого знание о человеке дается только в пределах того, чем они владеют, – чувственной природы рук. И на основе этого опыта с помощью ограниченных инструментов приходится делать какой-то анализ обо всей остальной полноте природы. Понятно, что он абсолютно ограничен.
Читать дальше