Антон Первушин - Оккультные войны НКВД и СС

В некоторых культах, перед тем как кандидат в шаманы пройдет инициацию в нашем мире, он должен отправиться в Верхний мир и пройти посвящение у живущих там духов.

Другим способом попасть туда является путешествие вверх по Дереву Вселенной, образ которого в шаманских церемониях представляет обычное дерево. Находясь в состоянии экстатического транса, шаман лезет по этому дереву вверх, а его душа в это время, как считается, поднимается по настоящему Дереву на небеса.

Рунный камень с изображением лошади Иггдрасиль

Дерево - вообще один из основных элементов шаманской космологии. Прежде всего оно символизирует связь между временным и физическим, с одной стороны, между вечным и духовным - с другой. Римские завоеватели в древней Британии иногда называли кельтских друидов "пастырями деревьев", так как те часто разговаривали с деревьями. Шаманы северных культур Британии, Европы и Скандинавии сравнивали Космос с живым деревом, развивающимся организмом, обладающим собственным разумом. Скандинавские шаманы называли его Древом Иггдрасиль. Иггдрасиль - старонорвежское название, означавшее "скакун Игга", а Игг - одно из имен Одина, одноглазого (!) и обожествленного отца всех шаманов. Скакун Одина был мифологическим существом, способным путешествовать в другие царства бытия. Поэтому Древо Иггдрасиль символизировало доступ к другим мирам - иным уровням реальности.

Вершина Дерева Вселенной соприкасается с небом там, где находится Полярная звезда - гвоздь, удерживающий небеса на месте.

В некоторых сибирских и монгольских традициях Древо Мира находится не в центре Вселенной, а на юге, где соприкасаются Средний и Верхний миры.

Еще один путь, ведущий в Верхний мир, - это "сулонг", магическое сновидение. В обычном монгольском языке слово "солонго" означает "радуга", и шаман может в своем сновидении отправиться по радуге в Верхний мир, после чего, проснувшись, рассказать, что он там видел.

Мировоззрение шамана требует глубокого уважения всех форм жизни и столь же глубокой скромности, вызванной пониманием зависимости человека от животных, растений и неорганических форм вещества.

В то время как мистический рай животно-человеческого единства утерян в обычной реальности, во внутреннем космосе шамана он по-прежнему достижим. Только шаман способен реализовать единство людей и животных во время своих путешествий по невидимым мирам. Через это единство шаман "подключается" к могущественным силам млекопитающих, птиц, рыб, насекомых и других живых существ. Для осуществления этого шаману необходим особый дух-хранитель, который помогает совершать шаманскую работу известными ему (хранителю) способами.

Таким духом-хранителем часто бывает какое-то животное. Являясь хранителем шамана, животное наделяет его способностью перевоплощения из человека в животное и обратно.

Уверенность шамана в том, что он может принимать форму своего духа-хранителя, - давнее и широко распространенное убеждение. Шаманы часто превращались в волков, медведей, оленей, рыб, птиц.

Перевоплощение шамана в зверя у народов Сибири называется "ие-кыла". Оно тщательно скрывается от всех. В древности люди в этих местах верили, что только один раз в году, когда последний снег почернеет, шаманские ие-кыла появляются на земле; тогда души шаманов, воплощенные в них, рыщут везде: их видит только глаз колдуна, обыкновенные же люди их не замечают.

Приобретение ие-кыла, а вместе с тем и присущих ему качеств вовсе не зависит от воли шамана: оно или случайно, или предначертано свыше.

Древняя шаманская вера в способность превращаться в животных сохранялась в Западной Европе до эпохи Возрождения. Такое воплощение шамана (колдуна) получило в ту эпоху название "оборотень". Викинги, прозванные своими жертвами морскими волками, оказывается, были хорошо осведомлены об оборотнях. Во время кровавых набегов их колдуны надевали на себя звериную личину, как это делал в IX веке воин Кведд-Улф, в переводе - "Ночной Волк".

Похожее значение имеет слово "берсеркр" ("berserkr" - "медвежья шкура"). Это, как многие из вас, наверное, помнят, была особая категория воинов, которые перед началом битвы приводили себя в экстатическое состояние, сходное с шаманским. Берсеркр, облаченный в медвежью шкуру, сам становился медведем и дрался соответственно.