Александр Гаррос - Непереводимая игра слов

Это вечная и непримиримая борьба. Она же – борьба нанайских мальчиков. Поскольку у нее только один бенифициар. И напрасно всепланетный Ваня, Джон или Жан, теребя сосцы Мирового Таблоида ради новой порции последней правды, думает, что этот бенифициар – он, дерзко проникающий под покровы и в альковы. Вся эта гигантская машинка, Ваня, работает только для того, чтобы на твой сочащийся завистливым вуайеризмом запрос: а че у них там? – позвенеть заснятыми с расстояния в километр бриллиантами от Де Бирс, пошелестеть купленными копиями полицейских отчетов, а в итоге грустно ответить: а прикинь, у них там то же самое, что у тебя, Джон. Богатые, Жан, тоже плачут. Can’t buy me love. Не в деньгах счастье. Вот смотри. Легендарный Футболист запил после того, как его бросила Знаменитая Топ-Модель, и спьяну разбил свой Феррари, и три месяца лечился в наркоклинике. А от Могущественного Банкира ушла Преданная Жена и отсудила у него полбанка, – когда узнала, что Банкир западает на Молоденьких и ходит к ним в Бордель. А Великий Промышленник заболел раком и почти умер, нет, вот только что совсем умер, мы первые сообщаем. А Загадочный Олигарх разъезжает по курортам с Эскорт-Девушками от обыкновенной застенчивости, потому что не знает, как познакомиться с Простой Девушкой, не Эскорт, и можно ли ей после знакомства верить, что она полюбила Его, а не Его Активы, вот и страдает, бедняга. И даже сам Великий Президент развелся с женой потому, что полюбил Прекрасную Гимнастку, только жениться на Гимнастке он всё равно не может, потому что он человек государственный, а ты вон развелся себе и женился на Нинке из соседнего отдела, и никто, заметь, не мешал. А теперь Миллиардер Рокфеллер, которому намедни стукнуло 99 лет, расскажет тебе, как важно много работать и жить насыщенной жизнью, чтобы протянуть столько же.

Всепланетный Ваня отваливается от газеты, компьютера или телеэкрана успокоенный и даже удовлетворенный. Его зависть, разумеется, не девается никуда – но теряет свою деструктивную классовую энергию, словно пуля уличного грабителя, увязшая в силиконовой груди светской красавицы. Ваня пришел сюда, чтобы узнать, насколько у Них всё Иначе, – а убедился, что у Них, по большому счету, Та Же Фигня. Его уже не так напрягают нюансы. Вроде того, что, когда его бросит Нинка, а он с горя запьет, то уволят его даже раньше, чем он разобьет свой купленный в кредит Фольксваген, так что платить штраф, проценты по кредиту и ипотеку за квартиру будет не с чего. Или что его, Ванина, первая Преданная Жена вдобавок к юмористическим алиментам с белой зарплаты могла бы отсудить у него максимум полбанки, так что пашет сейчас на двух работах. Или что – случись с Ваней та же незадача, что с Великим Промышленником, – итог у этих историй, разумеется, будет один (потому что даже Богатые и Знаменитые пока не живут вечно, хотя наука над этим работает), но вот все декорации финала окажутся очень, очень разными. Или, в конце концов, что Миллиардер Рокфеллер только что пересадил себе шестое по счету сердце, не считая двух почек, и это не сказать чтобы нивелирует полезность его советов, но означает, что Ваня вряд ли подтвердит их эффективность в свои 99.

Конечно, Ваня – сидящий одновременно во всемирной паутине и в родной локальной реальности – здесь не совсем в своей тарелке, у Вани когнитивный диссонанс. Как и в традиционных странах Третьего Мира, в сегодняшней России, не знающей, в какое именно прошлое открутить свои часы – то ли на «до 1985-го», то ли на «до 1917-го», а то ли и вовсе на «до 1861-го», – в цене именно демонстративное, подчеркнутое неравенство: иначе зачем вообще всё, если лох не цепенеет? Но индустрия отвлечений, иммунно-маскировочная система продвинутого капитализма, работает именно так. Чтобы последние, прорвавшиеся к запретному плоду, к подноготной и изнанке первых, сквозь все редуты, фэйсконтроли и охранные системы, обнаруживали там зеркальное отражение себя. Закомплексованных миллиардеров-идеалистов, виктимных ботанов-переростков, трогательных гиков, грезящих реализацией проектов, вычитанных в космических операх детства, – или уж совсем карикатурных придурков, заполняющих Инстаграм фотосессиями с телками и тачками, не вызывающих агрессии просто в силу гротескности. Намертво связанных условностями, изможденных жизнью на пределе, невротических банкиров и президентов. Несчастных, тяжко бухающих, непрерывно судящихся и добрых внутри суперзвезд на грани нервного срыва. Ведь при таком раскладе последним как-то и не обязательно стремиться стать первыми или слишком уж искренне их ненавидеть – зачем, если везде одна фигня, богатые тоже плачут и счастье, получается, действительно не в деньгах?