Эрика Фатланд - Граница. Россия глазами соседей

Я чувствовала себя словно на церемонии вручения Грэмми за лучшую мелодию. Без Норвегии тоже не обошлось: в числе щедрых доноров оказалась и коммунистическая партия Эстфолда. В первую очередь витрины Музея подарков пополнялись за счет маргинальных компартий и дружественных организаций, при этом в их числе практически не было правительств и глав государств. Мне также показалось, что выставка в первую очередь предназначалась для многочисленных северокорейских групп, периодически попадавшихся нам внутри музея.

Во время нашего перехода во второе крыло смотрительница воспользовалась возможностью, чтобы задать несколько вопросов единственному немцу в нашей группе, которого звали Генрих. Идя позади них, я слышала отрывки их разговора.

– Что вы думаете о нашем музее? – переводила мисс Ри.

– Довольно большой и впечатляющий, – дипломатично парировал Генрих.

Мисс Ри перевела, и смотрительница музея удовлетворенно кивнула.

– У вас, в Германии, имеются подобные музеи? – продолжала она допрос.

– Думаю, что именно таких у нас нет, – ответил Генрих.

На лице девушки заиграла улыбка.

– А в Германии вообще есть исторические музеи? – спросила она.

– Вообще-то есть, – утвердительно ответил Генрих.

– Ах вот как. – Смотрительница музея была явно разочарована. – Я почему-то думала, что у вас в Германии нет никаких исторических музеев, – тихо добавила она.

Одной из основных достопримечательностей нового крыла был самолет, полученный Ким Ир Сеном в дар от Коммунистической партии Советского Союза в 1958 году. Великолепный подарок подчеркивал теплые, но при этом неравноправные отношения между Советским Союзом и Северной Кореей. Ни одна страна не оказала Северной Корее более серьезной экономической и технологической поддержки в период «холодной войны», чем Советский Союз. В течение сорока лет советские специалисты построили здесь целых семьдесят крупных заводов, а в 1990 году семьдесят процентов всей электроэнергии Северной Кореи обеспечивалось советскими комбинатами. Несмотря на все попытки казаться независимой, в эти годы Северная Корея фактически была советским спутниковым государством.

Продвигаясь по одному, мы поднялись по узкой лестнице и оказались в салоне с зелеными диванами. Тут-то нас и поджидал припасенный для нас главный сюрприз дня.

– А теперь встаньте в два длинных ряда! – приказала мисс Ри.

Мы сделали так, как нам велели. Спокойный, но бдительный мистер Ким внимательно осмотрел каждого из нас. Зрелище его не удовлетворило.

– Не скрещивайте рук, – сказала мисс Ри. – Это неуважительно.

Мистер Ким строго указал на одного из бельгийских туристов.

– Обвязывать рубашку вокруг талии запрещено, – объяснила мисс Ри. – Это непочтительно. Заправьте-ка рубашку. И снимите солнцезащитные очки, – добавила она. – Положите их в карман. У кого во рту жевательная резинка?

Испанец осторожно поднял руку. Вынув бумажную салфетку, мисс Ри завернула в нее непочтительное вещество. Только после того как мы все наконец стали излучать необходимое почтение, нас ввели в тускло освещенную комнату. Внутри, в натуральную величину, стоял как живой улыбающийся восковой Ким Ир Сен. Из динамиков потекла торжественная музыка. Нас попросили выстроиться в ряд и низко поклониться. Не в силах заставить себя поклониться диктатору, я вместе со всеми французами из нашей группы так и осталась стоять с прямой спиной. Мистер Ким бросил в нашу сторону неодобрительный взгляд, но ничего не сказал. Мы перешли на следующий этаж, где, широко улыбаясь и выпрямившись во весь рост, нас приветствовал Ким Чен Ир. Он стоял на фоне главной святыни Северной Кореи горы Паекту, а позади него сверкало знаменитое Небесное озеро. Наконец нас ввели в зал Ким Чен Сук, жены Ким Ир Сена и матери Ким Чен Ира – северокорейский ответ Деве Марии.

Как оказалось позднее, восковые куклы в музее подарков были только разогревом. Завтра, в день национального праздника, нам предстояло войти в святую святых.

Тронувшись с места, эскалатор подвез нас к мраморной дорожке входа в Кымсусанский дворец Солнца в Пхеньяне. Входить пока запретили: в ожидании был особый смысл. На стенах висели фотографии с разнообразными сценками из жизни постоянно улыбающегося Ким Ир Сена. С противоположной стороны навстречу нам по эскалатору длинными рядами, группами по четверо, проплывали северные корейцы: мужчины в обтягивающей форме, женщины в разноцветных шелковых платьях до пят. Казалось, что никто из них не обращал никакого внимания на группу пестро одетых европейских и американских туристов. Но я заметила, что, проезжая мимо, корейцы осторожно провожали нас глазами, хотя их лица продолжали смотреть строго вперед.