Юрий Радеев - Основатели кибернетики. История кибернетической мысли

Основные положения философии управления Б. Трентовского можно свести к следующему:

1. По мере развития общества управление всё больше должно приобретать черты научного исследования, а лицо, получившее право управления, должно быть способно провести научный анализ, прежде чем принять решение.

2. Искусство управления предполагает в первую очередь наличие научных знаний.

3. Эффективное управление предполагает учет всех важнейших внешних и внутренних факторов, влияющих на объект управления.

4. Для эффективного управления необходим учет особенностей предшествующего развития.

5. Руководитель должен постоянно отслеживать изменения во внешней и внутренней среде и соотносить свои действия с ними.

6. Наука управления должна исследовать проблемы управления человеческими коллективами.

7. Руководитель должен уметь примирять различные взгляды и стремления, использовать их на общее благо, создавать и направлять деятельность различных институтов, чтобы рождалось их поступательное движение.

Таким образом, Б. Трентовского можно рассматривать не только как предшественника школы научного управления. Его идеи являются во многом основополагающими и для школы человеческих отношений, появившейся в первые десятилетия ХХ в., и для таких подходов в менеджменте, как системный и ситуационный, которые сформировались только во второй половине ХХ в.

Насколько это глубже и мудрее всего того, что будут писать о кибернетике сто лет спустя Н. Винер и различные его последователи!

(1894—1964) – американский математик, один из основоположников кибернетики и теории искусственного интеллекта.

В 1940-х годах Норберт Винер начинает публикацию работ, посвященных кибернетике как науке об управлении и связи в животном мире и машинах. Его единомышленники, главным образом на Западе, приняли на вооружение его язык и стали расширять сферу приложения кибернетики при исследовании явлений общественного характера. Эта попытка встретила резкую критику со стороны ученых различных направлений, поскольку расширение области применения идей Н. Винера не учитывало объективных закономерностей общественного развития и носило механистический характер.

Многие трудности методологического характера, которые в свое время задержали распространение кибернетических идей в СССР, как раз и определялись неудачными попытками втиснуть проблемы общественного управления в рамки винеровской кибернетики. Любая попытка идти от машины к обществу, представить происходящее в обществе в терминах технической дисциплины всегда обречена на неудачу. У Б. Трентовского же привлекательным было именно то, что он шел от человека, от общества, от его объективных законов. Если продолжить его рассуждения, то мы увидим совершенно в ином свете многие современные проблемы кибернетики.

У нас возникает ряд вопросов. Почему кибернетика, возникшая вместе с теорией ядерных реакторов, методами расчета космических трасс, появлением первых ЭВМ, считается новой наукой? Почему ее становление связывается с именем Н. Винера и почему считается, что именно он «открыл» кибернетику? А как же быть с кибернетикой Ампера – Трентовского? И нет ли здесь прямого плагиата? Кибернетика Н. Винера – это не совсем одно и то же, что кибернетика древних греков и их последователей А. Ампера, Б. Трентовского и других представителей классической науки XIX века. Н. Винер дал собственную, информационно-механистическую трактовку предмета!

Почему произошло так, что имена французского физика и польского философа, столь много сделавших для создания основ кибернетики, оказались преданным забвению?

Кибернетика как наука об управлении общественным развитием была в XIX веке прежде всего объектом философской мысли и мало интересовала практиков. Кибернетика жила еще категориями классической немецкой философии XVIII века, а на дворе уже была погода XIX века – эпоха становления капитализма, возникновения новых интересов и потребностей. Декларация неограниченной свободы частного предпринимательства и принцип lasser faier – то есть «не вмешивайтесь» (более точно: «предоставить события их естественному ходу»), провозглашенный капитализмом, вообще исключали необходимость для сильных мира сего обсуждение каких-либо общих объективных целей. Рыночная доктрина, всесилие конкуренции порождают представление, что все само собой образуется. Интерес к «идеальным» построениям постепенно исчезал в буржуазной среде.