Василий Морской - Полным ходом, или Морские рассказы 2.0

– В редакции мне дали установку собрать больше фактуры про реальную жизнь на кораблях, сделать несколько очерков о конкретных офицерах советского военно-морского флота, о быте и службе… собрать материал для серии статей о дальневосточниках! – военный корреспондент с мольбой взглянул на командира.

– Так о нас нечего писать, не интересно никому – будни гидрографа, – ничего героического или даже заслуживающего внимание читателя центральной газеты. – Ванин встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен и можно… к выходу. Командир интуитивно понимал, что освещать будни гидрографа лучше на другом пароходе… да и некогда тут распинаться.

Но Шершнев уперся и настойчиво заговорил, что о гидрографах пишут только в специализированных журналах, что вообще информации очень мало и никто толком не знает, чем вы занимаетесь, кто-то считает вас разведчиками, кто-то – учеными, что он напишет только небольшую статейку, и все.

– Ладно, если вы так настойчиво просите, сейчас что-нибудь придумаем!

Ванин куда-то позвонил и коротко сказал в трубку:

– Саша, зайди ко мне!

В кают-компанию вошел капитан-лейтенант Заворыкин, заместитель командира по науке.

– Вот наш главный по науке, знакомьтесь: Александр Заворыкин! А это корреспондент «Красной звезды» старший лейтенант Шершнев. Саша, расскажи ему кратенько суть нашей задачи в этом рейсе, покажи мостик и все такое, ты сам сообразишь, только не сильно грузи его своими подробностями!

– Сергей Иванович, у меня же плановые ремонты техники, все задействованы, я лично хотел присутствовать на проворачивании, потом в море вы же с меня спросите, почему батометры не работают!

– Александр Петрович, все сейчас заняты, я прошу вас… – Он сказал слово «прошу» как-то по-особому, по-ванински, что Заворыкин понял, что не отвертеться, бросил:

– Есть! Пошли, старлей! За мной!

В общем, никому не хотелось рассказывать какому-то заезжему москвичу о своих буднях и заботах, ну просто не хотелось, потому что уже с утра 32 градуса и забот полон рот. И Александру Петровичу мечталось налить в каюте ванну забортной воды, лечь в нее и ни о чем не думать.

Рабочий день набирал обороты, все разбрелись по своим делам.

Обед на флоте – святое время. В 11:55 в кают-компании все должны сидеть на своих местах и быть готовыми к приему пищи. Идет командирская пятиминутка, после которой в районе 12:00 входит командир судна, приветствует всех, желает приятного аппетита, и все начинают работать ложками. После этого никто в кают-компанию войти не может. Таковы традиции, которыми так богат военно-морской флот.

На обеде командир спросил Заворыкина:

– Саша, ну как там, поговорили?

– Все нормально, Сергей Иванович, рассказал, показал, угостил чаем, отправил на берег! Все окей!

Четыре стояночных дня пролетели как миг, и «Пурга» снова пошла в море. Проболтались еще полтора месяца, закончили свой район, измотались вконец. Последние три недели были в зоне тайфунного ветра, слава богу, сам тайфун прошел стороной, но покачало все-таки прилично.

На 113-м дне похода на борту уже витает напряжение, сутки тянутся долго, команда нервничает, ведь по плану остается 7 суток и всем понятно, что вот-вот последует распоряжение на возвращение в базу. Экспедиция опять взвешивает колбасу в своей лаборатории и спорит со старпомом, что, мол, паек для всех одинаковый, а вы на экспедиционном составе экономите, свои недостачи по мясу за наш счет покрываете. Никто особо на это уже не обращает внимания, потому что трудно в море, в монотонной суете и при качке оставаться нормальным человеком более трех месяцев.

Мотористы после вахты в машинном отделении выползают потные и черные, как афроамериканцы, подышать на верхнюю палубу и постоянно ворчат на боцманскую команду загорелых, перемазанных суриком тел в шортах и тропических тапочках.

Наконец, по громкой связи объявлено: «Специалисту СПС прибыть в каюту командира!» – а это значит, что пришла шифровка из штаба флота, возможно, приказ на возвращение. В этот момент, когда получено «радио», у всех начинает чуть мощнее щемить где-то внутри, сразу включается счетчик времени: всего 7 дней – и мы дома, и каждый день теперь на счету. Волнение нарастает, радостное настроение от предчувствия встречи с любимыми поселяется в тебе и во всех. В этот период отступают все проблемы, во всех «войнах» объявляется перемирие.

Командир сам по «громкой» обычно низким, с хрипотцой, голосом произносит: «Внимание, экипаж и экспедиция! Получено добро на переход во Владивосток. Идем домой. Расчетное время прибытия – пятое октября, 12:00».