Тамара Рыбакова - Служили Прометею. Премия им. Ф. М. Достоевского

В 1918 году в Святоданиловом монастыре С. Н. Булгаков был рукоположен в священники. В 1922 году на печально памятном корабле вместе с известными философами Н. Лосским, И. Ильиным, Н. Бердяевым, С. Франком был отправлен в никуда. Франция их встречала с радостью. Булгаков избирается деканом и профессором Парижского богословского института, преподаёт в Сорбонне, имеет высокий авторитет в среде философов.

Книги его, выходившие в изгнании, пользовались огромным спросом: Трилогия «Купина неопалимая» (1927—1929); «Друг Жениха» и «Лестница Иакова» (1927—1929). Вторая трилогия Булгакова («Агнец Божий», «Утешитель» и «Невеста Агнца») разошлась в один миг.

Посмертно вышли две его книги: «Апокалипсис Иоанна» (1948) и «Философия имени» (1945).

С. Н. Булгаков интересен не только как философ, богослов, но и как мастер мемуарной литературы, особенно значительны его «Автобиографические заметки», изданные в Париже посмертно.

Н. Бердяев о С. Булгакове: «Главное, на чём сосредоточился отец Сергий, – на теме о божественности космоса. Самой большой правдой его остаётся вера в божественное начало в человеке. Он – горячий защитник всеобщего спасения» (Бердяев Н., «Русская идея», УМСА-PRESS, 1946, стр.242).

Писатель Борис Зайцев, общавшийся с С. Н. Булгаковым и в России (часто в доме А. Грушки), и во Франции, тонко подметил внутренний свет, исходящий из его облика, его мыслей, «что дано только высоким душам».

Назовем еще одного питомца Московского Университета, посещавшего А. А. Грушку и А. Н. Скрябина. Его имя зазвучало в прессе, на телевидении в связи с возвращением его праха и его уникального архива в Россию – это Иван Александрович ИЛЬИН (1882—1954), философ, теоретик религии и культуры, правовед.

Успешно окончил юридический факультет Московского Университета. Там же преподавал. С 1912 года – приват-доцент, а с 1918 года – профессор. Действительный член Института научной философии (1921—1922).

И А. Ильин отличался от других «горизонтом зрения» (В.В.Розанов), благородством помыслов, светлой душой.

В 1922 году вместе с другими мыслителями выдворен из страны Советов. За границей пользовался колоссальным признанием. Преподавал в Берлине в Русском научном институте. В 1924 году был избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском Университете. В 1927—1930 годах издавал и редактировал журнал «Русский колокол». С приходом к власти нацистов в Германии его лишили права преподавания и публикования каких-либо материалов. В 1938 году, спасаясь от нацистов, уехал в Швейцарию, где провел остаток своих дней в окрестностях Цюриха.

И. А. Ильин исследовал важную проблему социальной философии – проблему партийности в своей работе «Яд партийности», помещенной в книге 3 «Русского колокола». В ней он говорит: «Деление людей на партии неизбежно; а объединение единомышленников дает им умственную уверенность и увеличивает их силы в борьбе. Но дух политической партийности всегда ядовит и разлагающ. Сущность его состоит в том, что люди из честолюбия посягают на власть, ставят часть выше целого; создают атмосферу разлагающей нетерпимости; обращаются в борьбе к самым дурным средствам; становятся зловредными демагогами; превращают партийную программу в критерий добра и зла. Этим духом заражаются одинаково как левые партии, так и правые. Готовить для будущей России мы должны не партийный дух, а национальный, патриотический и государственный» («Русский колокол», Берлин, 1928, кн.3, стр.78—81). Понятия национального и патриотического для Ильина были неразделимы.

По-разному сложились судьбы поэтов, писателей, художников Серебряного века, озаривших своим творчеством дом А. А. Грушки. Кто-то был выслан из России, кто-то эмигрировал. К кому-то судьба была более милостивой. Но для большинства из них она оказалась трагической.

В ближний поэтический круг А. Н. Скрябина входила «троица»: К. Бальмонт, Ю. Балтрушайтис и Вяч. Иванов – создатели прижизненной и посмертной «Скрябинианы».

Леонид Сабанеев, биограф А. Н. Скрябина, писал: «Вскоре, рядом с партитурами „Моря“ Дебюсси и „Тайной доктриной“ Блаватской я увидел у него в качестве настольной книги или руководства ещё собрание сочинений Бальмонта, В. Иванова и стихи Ю. Балтрушайтиса, а также маленький учебник стихосложения» (Сабанеев Л., «Воспоминания о Скрябине», М., 1925, стр.148).

Почти ежевечерне устремлялись они в квартиру композитора. В просторной столовой рассаживались без чинов за скромной трапезой (чай с сушками). Лишь одно место никто не занимал в ожидании, когда композитор закончит работу и лёгкой походкой, с доброжелательным приветствием войдет и займёт только ему принадлежавшее место за столом (спиной к окну). Тогда начинались беседы, споры о путях искусства, о роли искусства в преображении общества и каждой личности. Поэты читали свои новые стихи и переводы. Часы били полночь, но этого, казалось, никто не замечал. В час, а иногда в два часа ночи начинали расходиться. Но не расставаться. Ещё долго провожали друг друга, продолжая жить в грезах творчества. А. Н. Скрябину эти встречи были очень дороги. Ведь он мечтал стать известным поэтом, как и его музыка.