Алексей Ракитин - Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга II

Запомним сейчас это обстоятельство – у нас впоследствии возникнет необходимость внимательно и придирчиво проанализировать материалы следствия, и мы увидим, что похищение и убийство Герды Грибановой – во многих отношениях странное и не объясненное до конца преступление. Именно поэтому остается искренне сожалеть о том, что старший оперуполномоченный Брагилевский не задал профессору Устинову вопрос о возможной попытке убийцы отделить голову жертве – услышать мнение эксперта по этому поводу было бы чрезвычайно интересно.

Впрочем, вернемся к тексту судмедэкспертизы Устинова.

По обстоятельствам нападения на Раю Рахматуллину у старшего оперуполномоченного союзного угро Брагилевского имелись 8 вопросов:

1) Возможно ли появление повреждений на голове девочки в результате падения или нескольких падений? Эксперт без колебаний заявил о причинении ранений посторонней рукой, указав на то, что «очень трудно представить себе возможность причинения таких повреждений при падении девочки».

2) Какого рода орудием причинены повреждения Рае Рахматуллиной и сколько времени потребовалось бы для этого? По мнению профессора Устинова, кровоподтек в области правого глаза был причинен тупым орудием, остальные поверхностные ранки – неким острым, вроде ножа, шила и т. п. Нападение могло длиться от полуминуты до нескольких минут.

3) Как можно объяснить вялость и сонливость ребенка после нападения? Судмедэксперт указал, что подобная реакция нервной системы жертвы может быть обусловлена различными факторами, которые могли действовать как в сочетании друг с другом, так и независимо: нервным потрясением вследствие испуга; чрезмерной болевой реакцией, вызвавшей шок; использованием преступником снотворного, например, хлороформа, поднесенного к носу жертвы на ватке или носовом платке.

4) Могло ли истязание ребенка явиться стимулом для удовлетворения извращенных половых потребностей? Ответ профессора Устинова оказался вполне предсказуемым, если не сказать очевидным. Эксперт согласился с тем, что подобные истязания могли являться стимулом для удовлетворения половых потребностей.

5) Имеется ли нечто общее в характере повреждений, причиненных Рае Рахматуллиной, и повреждениями на шее Вовы Петрова, и если да, то в чем это сходство выражается? Подтекст данного вопроса вполне очевиден – старший оперуполномоченный искал доказательство того, что в обоих эпизодах действовал один преступник. Профессор Устинов указал на общие черты, присущие травмированию Рахматуллиной и Петрова: 1) поверхностное расположение повреждений в верхних слоях кожи на лице первой и шее второго, 2) использование для причинения травм схожего остроконечного орудия, типа кончика ножа или шила, 3) множественность ранений, причиненных в обоих случаях, 4) наличие у Рахматуллиной двух поверхностных линейных ран на шее и аналогичных им трех царапин на шее Петрова, в обоих случаях длина ранок колебалась в пределах от 0,5 до 1 см и, наконец, 5) наличие кровоподтеков в области левого лобного бугра у Петрова и в районе правого глаза у Рахматуллиной, позволяющих предположить, что «указанные повреждения могли быть причинены перед истязанием с целью оглушения жертвы в обоих случаях».

6) Существует ли какая-то система в распределении повреждений, нанесенных Рае Рахматуллиной, и что общего в этой системе с ранениями, обнаруженными на теле Петрова? Эксперт при ответе на этот вопрос указал на наличие синяка на лбу Петрова и кровоподтека под глазом Рахматуллиной, но заявил, что «выявить определенную систему в распределении повреждений нет возможности». Что, в общем-то, вполне ожидаемо, принимая во внимание очевидную ограниченность статистической выборки всего двумя эпизодами…

7) Брагилевский задал очень важный для следствия вопрос о состоянии половых органов и заднепроходного отверстия Раи Рахматуллиной, из чего можно понять, что он допускал возможность если не полового акта, то каких-то сексуальных манипуляций со стороны преступника, но профессор Устинов остановил все рассуждения на эту тему следующим образом: «В истории болезни описания наружных половых органов у Рахматуллиной не имеется, а судебно-медицинской экспертизе девочка подвергнута не была». Если говорить совсем точно, то формальное судебно-медицинское освидетельствование состоялось, о чем в своем месте написано достаточно подробно, акт за №1705 от 17 мая 1939 г. подшит к следственным материалам и прекрасно сохранился. Вот только освидетельствование это проводилось формально, по больничной истории болезни, без непосредственного осмотра и опроса потерпевшей, потому и толку от этой бумажки чуть. Вопрос Брагилевского – вполне оправданный и в самом деле важный для правоохранительных органов – повис в воздухе, и профессор Устинов ничем помочь в данной ситуации не мог. Безответственность и лень, проявленные его подчиненными пятью месяцами ранее, вышли тут, как говорится, боком.