Ольга Грейгъ - Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира

В это время музыканты в оркестровой яме заиграли вступление балета, над сценой медленно поплыл, открывая взору яркие декорации, тяжелый занавес. В ложе, рассчитанной на десяток персон, было несколько свободных мест. Румянцов уже оценил обстановку, сел на кресло возле супруги генерала Равенских, покосившейся на него. Краем глаза Румянцов изучил всех присутствующих: семейная пара в строгих нарядах, тонкая молодая девица в струящемся длинном платье с глубоким вырезом на спине, трое его людей, ст а тью похожих друг на друга. Сидящая справа от него Сусанна Игоревна приложила к глазам театральный бинокль, держа его правой рукой. Завороженная действием индийского танца, она, между тем, не забывала поигрывать веером, обмахивая лицо, хотя в ложе было совсем не душно. Эти изящные жесты были взяты женами и дочерьми новой советской элиты из романов XIX века, подсмотрены в фильмах об эпохе царской России, однако эта наносная, искусственная «светскость» советских дамочек казалась примитивной в глазах Ивана Румянцова. Конечно для тех, кому была абсолютно безразлична судьба ушедшей эпохи, уничтоженной уникальной русской цивилизации, лоск новых поколений «избранных» выглядел натуральным, естественным… Но кавторанг, благодаря своей приближенности к Арсению Алексеевичу, уже знал те истины , которые навсегда сокрыли от этой «новой общности людей» с разбавленной русской кровью. И оттого любое женское жеманство и красование вызывали в нем презрительную улыбку, что свидетельствовало о его неуступчивости их прихотям, его недоступности для них. Но это-то как раз чаще всего и привлекало в нем самоуверенных дамочек, желающих ради забавы приручить этого зверя.

Сусанна Игоревна, по привычке изображавшая из себя светскую даму, казалось, углубилась в просмотр происходящего на сцене. Она, равнодушно скользнув по лицам присутствующих, подавила интерес к сидящим в ложе и тут же вновь приложила к глазам бинокль.

Благодаря уникальной конструкции ложи возникал эффект приближения сцены, находившейся, между тем, довольно далеко. Сидящим же казалось, что они всего в метре-двух от танцоров, тогда как пространство внизу, заполненное находящимися в партере людьми, проглатывалось, исчезало. Когда все взоры сфокусировались на семенящих среди цветастого реквизита балеринах, один из молодых мужчин, сидящих дальше всех в ложе, достал из кармана баллончик и едва улавливаемыми движениями распылил над головами присутствующих дымящуюся и приятно пахнущую пыльцу. Пыльца обладала своими уникальными свойствами…

Аппетитная белорыбица в сливовом наряде, наслаждающаяся рабиндранатовской «Читрой», наконец перестала обмахивать себя, она положила веер в специальную сеточку-кармашек впереди, а свободную руку опустила себе на колени. В этот момент Румянцов накрыл ее руку своей ладонью. Женщина вздрогнула и сделала попытку освободиться, но он осторожно сжал ее пальцы, правда, не настолько, чтобы испугать. Когда ее рука вспотела, она осторожно и очень медленно освободила свои пальцы из-под его ладони, но руки не отняла, не переместила. Ее взгляд оставался недвижим, направленный лишь вперед, на сцену. Румянцов понял: на сцене ее уже ничего не интересует! Главное для нее самой происходило здесь, в ложе… Все свидетельствовало, что она принимает правила навязываемой им игры. За которой последует психологическое действие, как обучают артистов по системе Станиславского: с завязкой, действием и развязкой , как обучали и его в той уникальной академии, да-да… Каким премудростям там только не обучали… Его рука осталась лежать на ее бедре, а она не убирала чужую руку, предвкушая незначительную легкую интригу, короткий флирт, баловство в кошки-мышки. Кавторанг несколько раз сжал ее бедро, трепетно дрогнувшее; в ответ она, словно невзначай, придвинула левую ногу ближе. Давая понять, что окончательно вступает в опасную, но короткую, укладывающуюся в балетный сценарий, игру.

А тем временем дымящаяся и приятно пахнущая пыльца, распыленная из баллончика, возымела действие: она концентрировала внимание присутствующих на том, что происходило на сцене, подавляя малейшее желание ворочать головой и присматриваться к тому, что делается рядом с ними. Тогда как над генеральшей была использована другая аэрозоль, полностью деморализовывавшая ее волю, способствовавшая ее внутреннему расслаблению и даже настраивающая на… интимную близость. Удивительно, до чего приятные мелочи иногда изготавливают в секретных лабораториях Папы Сени…