Николай Никулин - От братьев Люмьер до голливудских блокбастеров

Странно, правда, что при всей любви к эпическим противостояниям, так полюбившимся алчным кинобоссам, вроде «Чужого против Хищника» (2004), «Фредди против Джейсона» (2003), «Бэтмена против Супермена» (2016), студии не обратились к литературной классике – например, поэме XVII века «Потерянный рай» Джона Мильтона, где описывается война небес и ада. Но, наверное, это в будущих планах крупных студий. Подвиг 300 спартанцев удалось же перенести на экран – с яркими спецэффектами, с виртуозными батальными сценами и, что примечательно, со страшными демонами и фантастическими существами в составе персидской армии.

Искусство утратило свою функцию подражания. Герой американской литературы, капитан Ахав, сумел покорить природную стихию в виде огромного кита Моби Дика. Он ведь такой страшный, такой белый – цвета смерти, как явствует из рассуждений писателя Германа Мелвилла. И с ним трудно поспорить, когда обретение мудрости сопровождается появлением седых волос.

Спецэффекты сделали человека невосприимчивым к природе, к окружающей действительности: когда, скажем, в книге встречаются длинные томительные описания, читатель наскоро их перелистывает. Такая примета времени.

Прав был римский поэт Гораций, сказав в «Искусстве поэзии»: «Decipitnur specie recti» – «Мы, честные люди, обманываемся видимостью правды».

И кино ею стало – видимостью правды. Не всякое, разумеется. Но благодаря быстро развивающимся технологиям именно блокбастеры имеют возможность полностью изменить реальность. Прогресс ведь зиждется на человеческих пороках. Как писал Жан-Жак Руссо, астрономия родилась из суеверий; красноречие – из честолюбия, ненависти, лести, лжи; геометрия – из скупости; физика – из праздного любопытства. А спецэффекты в кино, добавим мы, появились благодаря человеческой сонливости. Нужно сделать все, чтобы зритель не уснул.

И зритель, по всей видимости, больше не уснет, ведь кинематограф XXI века сделался ярче любых сновидений.