ИСТОРИЯ ДУРАКА
I
Когда с непроходимых улиц,
С полей глаза Руси взметнулись, —
Была тобой, дурак, она
На поруганье предана.
В заклятой той стране-остроге
Умерщвлены тобою боги;
Ища бессмертья, гадий мир
Лакает чёртов эликсир!..
Да! Кровью человечьей сыто,
В свиное устремясь корыто,
Наследие твоё, урод,
Теперь вовеки не умрёт:
Сопьются все, померкнут славы,
Но будут дьяволы-удавы
И ты — дурак из дураков —
Жить до скончания веков!
II
Ты страшен. В пику всем Европам…
Став людоедом, эфиопом, —
На царство впёр ты сгоряча
Над палачами палача.
Глупцы с тобой “ура” орали,
Чекисты с русских скальпы драли,
Из скальпов завели “экспорт” —
Того не разберёт сам чёрт!
В кровавом раже идиотском
Ты куролесил с Лейбой Троцким,
А сколько этот шкур дерёт —
Сам чёрт того не разберёт!
Но всё же толковал ты с жаром:
“При Лейбе буду… лейб-гусаром!”
Увы! — Остался ни при чём:
“Ильич” разбит параличом,
А Лейба вылетел “в отставку”!
С чекистами устроив давку
И сто очков вперёд им дав,
Кавказский вынырнул удав —
Нарком-убийца Джугашвили!
При нём волками все завыли:
Танцуют смертное “танго” —
Не разберёт сам чёрт того!
Хотя удав и с кличкой “Сталин” —
Всё проплясали, просвистали!..
Дурак, не затевай затей:
Пляши, и никаких чертей!
III
Смеялись звёзды и планеты
Над дьявольскою пляской этой;
Голодные кружили псы
У опустелой полосы:
Из щелей выползали гады,
Любви и солнца тризне рады,
И, попирая жизни новь,
Невинную лакали кровь…
Вот эти 20 с лишним строчек — это всё, что оставил Е. Е. от потрясающего стихотворенья Пимена Карпова:
Рабы, своими мы руками
С убийцами и дураками
Россию вколотили в гроб.
Ты жив, — так торжествуй, холоп!
Быть может, ты, дурак, издохнешь,
Протянешь ноги и не охнешь:
Потомству ж — дикому дерьму —
Конца не будет твоему:
Исчезнет всё, померкнут славы,
Но будут дьяволы-удавы
И ты, дурак из дураков,
Жить до скончания веков.
Убийством будешь ты гордиться,
Твой род удавий расплодится, —
Вселенную перехлестнёт;
И будет тьма, и будет гнёт!
Кого винить в провале этом!
Как бездну препоясать светом,
Освободиться от оков?
Тьма — это души дураков!..
IV
…И мы взываем с новой силой —
Господь, от глупости помилуй!
Не то на растерзанье псам
Напорешься, Господь, Ты Сам!
………………………………….
1925
Однако не Пимен Карпов был самым близким Есенину поэтом в роковые двадцатые годы, таким был Алексей Ганин. Он вырос в крестьянской семье из деревни Коншино Вологодской области, окончил вологодское медицинское училище и в 20-летнем возрасте уже стал на Вологодчине известным поэтом. В начале войны 1914 года его призвали в армию, где он встретился в Царском Селе с санитаром Сергеем Есениным и вошёл в круг его друзей — Петра Орешина, Сергея Клычкова, Николая Клюева и Пимена Карпова. Через год вместе с Сергеем Есениным и Зинаидой Райх Ганин побывал на Соловках, а по возвращении в Вологду он присутствовал как поручитель невесты на венчании Сергея и Зинаиды в вологодской Кирико-улитовской церкви… После революции Ганин добровольно вступил в Красную армию, служил фельдшером в армейских госпиталях, издал в Вологде несколько литографированных стихотворных сборников. Один из них — “Красный час” — был посвящён Есенину. В 1922 году Ганин перебрался в Москву, где вместе с Есениным, Клюевым, Клычковым и Карповым участвовал в литературных вечерах крестьянских поэтов и где издал свою последнюю при жизни поэтическую книгу “Былинное поле”. Следующая книга Алексея Ганина вышла в Архангельске лишь через 70 лет. Её собрали мы с сыном после тщательного изучения “следственного дела” Алексея Ганина и его расстрела на Лубянке 30 марта 1925 года. Он был осенью 1924 года арестован и прошёл через пытки и допросы, которыми руководил обер-палач ЧК Яков Самуилович Агранов. А ордер на арест Ганина был подписал 1 ноября 1924 года самим Генрихом Ягодой. О том, кем был при жизни Алексей Ганин для Есенина и всех его друзей, написал тот же Пимен Карпов в леденящем душу стихотворении, которое стало отчаянным вызовом не только комиссарам госбезопасности Ягоде и Агранову, но по существу всей властной номенклатуре 1920-х годов.
В ЗАСТЕНКЕ
Памяти А. Г.
Ты был прикован к приполярной глыбе,
Как Прометей, растоптанный в снегах,
Рванулся ты за грань и встретил гибель,
И рвал твоё живое сердце ад.
Читать дальше