Игорь Бунич - Второе пришествие в гневе

Хасимото утверждает, что затем его «кайтены» до возвращения Джи-58 на базу утопили еще три американских корабля, хотя сообщения ВМС США показывают, что после гибели «Индианаполиса» ни один американский корабль не был потоплен или поврежден подводными лодками противника. По словам Хасимото два его «кайтена» 10 августа атаковали конвой противника, а пятый из его шести «кайтенов» был выпущен 12 августа в атаку на торговое судно. Однако их попытки «спасти Японию от уничтожения» не увенчались успехом, поскольку японское правительство приняло условия капитуляции еще до того, как Джи-58 вернулась на свою базу 17 августа.

Анализируя обстоятельства потопления «Индианаполиса», необходимо иметь в виду, что американские отчеты об этом событии почти полностью базируются на рапорте Хасимото. Единственно, что удалось подтвердить в этой истории, это то, что под правым бортом крейсера произошли два подводных взрыва. В своем секретном боевом рапорте капитан 1-го ранга Маквей писал:

« Хотя считается, что взрывы произошли из-за попадания в корабль торпед, выпущенных подводной лодкой противника, нами не было замечено ни самой подводной лодки, ни следов торпед. Ничего не было отмечено и радарами ».

Таким образом, ясно, что «Индианаполис» был атакован и потоплен, так и не обнаружив Джи-58, поэтому подробности об атаке можно было получить скорее от японцев, чем от американцев.

3 декабря 1945 года капитан 1-го ранга Маквей предстал перед судом военного трибунала. Военный трибунал признал Маквея виновным по одному из выдвинутых против него обвинений, однако, принимая во внимание прекрасный послужной список бывшего командира «Индианаполиса», трибунал одновременно ходатайствовал перед военно-морским министром об оправдании Маквея. Министр ВМС Джемс Форестол освободил капитана 1-го ранга Маквея от наказания по приговору суда.

Поскольку задачей суда являлось выяснение истинных обстоятельств атаки на «Индианаполис», суд над капитаном 1-го ранга Маквеем представляет бесспорный интерес, так как на него в качестве свидетеля был вызван капитан 1-го ранга Хасимото — бывший командир подводной лодки Джи-58. Цель вызова Хасимото для дачи показаний разъяснена в протоколе трибунала:

« Свидетель Хасимото… был вызван не для того, чтобы давать показания против обвиняемого, а для того, чтобы выяснить причину тех взрывов, которые привели к гибели „Индианаполиса “».

Объясняя суду подробности своей атаки, Хасимото заявил, что он выпустил по «Индианаполису» 6 обычных торпед и наблюдал три попадания. Торпедный залп был произведен с дистанции 1500 метров (1640 ярдов). Однако, в действительности на крейсере произошло только два взрыва, вызванных двумя попаданиями торпед, — один в районе 7-го шпангоута, а второй — примерно через три секунды — вблизи 50-го шпангоута правого борта. Кроме этого на крейсере никаких других взрывов, которые можно было в ту ночь (наблюдая в перископ) спутать с попаданием, не произошло. Хасимото также нарисовал схему своего маневрирования перед выпуском торпед. В соответствии со схемой Хасимото заметил «Индианаполис», находясь в 10 000 метрах (10 933 ярдов) восточнее лодки, и через 27 минут после обнаружения произвел шеститорпедный залп. Как раз в это время, судя по оборотам, «Индианаполис» шел со скоростью 17 узлов на прямом истинном курсе 262°. Таким образом, дистанция от крейсера до лодки была примерно 15 321 ярд, а не 10 933 ярда, когда Хасимото впервые обнаружил свою цель с мостика Джи-58. Другими словами, разница составляет чуть более двух миль.

Хотя ошибка в определении расстояния до цели в течение ночной атаки вполне возможна и понятна, однако она становиться весьма существенной, если принять во внимание, что эта ошибка входит в число нескольких, довольно странных неувязок в истории Хасимото.

При даче показании до суда Хасимото говорил, что скорость «Индианаполиса» в момент обнаружения составляла 11–12 узлов.

В опубликованном в 1954 году отчете о потоплении «Индианаполиса» Хасимото оценивал скорость крейсера в 20 узлов, однако в 1957 году он снова вернулся к прежней оценке — 12 узлов.

Хотя порой историку бывает очень трудно сделать какие-то более или менее правильные предположения относительно мотивов тех или иных действий, тем не менее, совершенно очевидно, что в течение ряда лет в истории, рассказанной самим Хасимото, постоянно присутствуют крупные противоречия и неувязки.