Игорь Бунич - Кейс президента - Историческая хроника

Депутатов арестовывали, напускали, выгоняли, избивали. Армия развернула на подъездах к дачным комплексам бронетранспортеры и вооруженных солдат. Генерал-историк Филатов напомнил всем заинтересованным лицам, что и дело маршала Тухачевского начиналось с прибытия какой-то комиссии для проверки его дачи. Слушавшие грозно задвигали скулами. А из советов всех уровней, от местных до Верховного, уже неслись требования о департизации, деидеологизации, о национализации и разделе партийного имущества. Не реагировать уже было нельзя. Последовал приказ выйти из «окопов». Надвигались выборы первого Президента России, и партия, ничему не научившись на предыдущих выборах, снова решила проверить свои силы в политической борьбе. Став Президентом, Горбачев совершенно справедливо учредил и пост вице-президента, как это водится во всех цивилизованных странах. По конституции, вице-президент автоматически становится президентом в случае гибели или смерти президента, его болезни или изоляции. «Я хочу, — объявил Горбачев, — чтобы вице-президент стал как бы дополнением к президенту, беря на себя определенную часть работы. Это должен быть умный, деловой и пользующийся большим авторитетом человек». Зал Верховного Совета СССР затаил дыхание, ожидая, кого же Горбачев порекомендует на эту высокую должность. Шум, хохот и даже свист были реакцией зала, когда Горбачев ко всеобщему изумлению предложил утвердить вице-президентом Геннадия Янаева, ибо большего ничтожества было трудно придумать.

Выросший в недрах аппарата ВЛКСМ, Янаев славился повсюду как виртуозный матерщинник, постоянно напевающий песенку «Мимо тещиного дома просто так я не хожу», и умением завалить любую поручаемую ему работу. Он был настолько безнадежно туп, что КГБ, питавший свои кадры комсомольскими аппаратчиками, не решился взять его к себе, но, всегда лояльный к своим осведомителям и отдавая должное его исполнительности, сделал Янаева председателем Комитета молодежных организаций. Однако для этого комитета, который был всего лишь «крышей» для действий КГБ за границей, Янаев из-за своей серости совершенно не годился, а потому был передвинут на совершенно синекурную в СССР должность председателя ВЦСПС, сменив заворовавшегося и отправленного на пенсию Шибаева. Опомнившись от удивления, депутаты, невзирая на свои политические расхождения, дружно прокатили Янаева и предложили Горбачеву подобрать другого кандидата. Каково же было потрясение всех собравшихся в зале высшего законодательного органа страны, когда президент, поразмыслив, вышел на трибуну и… снова порекомендовал Янаева. Наступила гробовая тишина, ибо все пытались сообразить, что бы могло означать подобное нарушение всех процедурных норм со стороны президента-генсека. Простое неуважение к парламенту страны или нечто большее? Какой-то «народный» акын в тюбетейке выскочил на трибуну и стал, завывая в рамках своего жанра, убеждать депутатов не нарушать счастья президента, поскольку президент беззаветно любит Янаева, ибо вторгаться в чужую любовь и опасно, и безнравственно, о чем свидетельствует весь народный эпос Калмыкии.

Зал еще не пришел в себя, когда зычный голос Анатолия Лукьянова, назначенного Горбачевым Председателем Верховного Совета страны, предложил голосовать. Однокашник президента по Университету, где они оба, по путевке сталинского МГБ, учились на юридическом факультете, Лукьянов всей своей карьерой был обязан Горбачеву. По мере собственного продвижения к вершинам власти, Горбачев неизменно тащил Лукьянова за собой, сделав его членом ЦК, членом Политбюро и добившись его назначения сперва заместителем Председателя Верховного Совета, когда сам занимал должность президента. Вскормленный и вспоенный аппаратом ЦК, Лукьянов руководил Верховным Советом грубо и произвольно, проводя все решения, нужные партийной номенклатуре и блокируя неугодные. Предложив снова голосовать за Янаева, Горбачев и Лукьянов бросили открытый вызов законодателям, видимо отдавая себе отчет, что почти половина депутатов пришла в Верховный Совет от КПСС без выборов, фактически по назначению, как представители родовой аристократии в средневековых парламентах Европы. Но и результаты повторных выборов оказались неясными.

Горбачев и Лукьянов пошли на подлог выборов, изъяв более 400 бюллетеней «против», чтобы провести это заведомое ничтожество на должность второго лица в государстве. И правые, и левые недоумевали: «Зачем? Неужели именно так Горбачев реализует свое обещание «обновить руководство за счет наиболее' авторитетных представителей общества»?» И мало кто знал, что назначить Янаева на этот пост приказал Крючков звонком на Старую площадь. Понимая, что ему самому неэтично становиться при его должности главой государства, всемогущий шеф «государства в государстве» готовил себе будущее подставное правительство. И Горбачев ответил: «Есть!» Он с малого детства боялся КГБ и никогда не забывал, что и охранники, дежурившие ночью у дверей его спальни, подчиняются Крючкову. Но зачем Крючкову понадобился Янаев, президент еще не понимал… Между тем в «подвалах ЧК» родилась новая идеология, имперская по форме, национальная по духу и социалистическая по содержанию. Другими словами — национал-социалистическая.