Дарья Златопольская - Настоящее. Диалоги о силе, характере, надежде [litres]

Отскакиваете в другую сторону?

Это дурацкое, наверное, качество. Мне оно и помогает, и мешает. Но вот я так живу.

Почему дурацкое?

Много раз оно просто и обжигало, и помогало. Но в общем я рад, что так. Я не жалею.

Д. З.В ГИТИСе у тебя был (и есть) великий учитель, Леонид Ефимович Хейфец [55] Леонид Хейфец (род. 1934) – российский театральный режиссер и педагог, профессор Российского института театрального искусства (ГИТИСа). . Ты рассказывал, что, когда заканчивал институт, он сел рядом с тобой на лавочку и сказал какие- то слова, которые для тебя стали путеводными. Что он сказал?

А. П.Дело в том, что он мне долгое время не говорил ничего. С какими-то студентами он разговаривал, с какими-то ближе общался, кто-то к нему подходил, что-то спрашивал. Я за время обучения лично к нему никогда не подходил и не спрашивал: «Леонид Ефимович, а посоветуйте, что мне делать в этой работе?» Некоторые ребята хотели быть ближе с мастером и получить от него какую-то информацию. А я не то чтобы сохранял нейтралитет, но просто понимал: на занятиях я должен получать все, но если мастер ко мне не подходит, то и я не подойду. Я должен сам до всего доходить.

И вот уже на четвертом курсе он сел и сказал какие-то очень приятные вещи по поводу меня – о том, что получилось в институте и что, возможно, получится после. Я уже, если честно, не помню конкретный текст, который он произносил, но посыл был такой: «Саня, давай, я в тебя всегда верил», – ну, я так почувствовал. Это было, конечно, мощно.

Потом я ему звонил в серьезный момент – когда приехал в Париж сниматься у Люка Бессона [56] Речь о фильме «Анна» – французском шпионском триллере Люка Бессона с Сашей Лусс в главной роли. , и понимал, что меня всего немножко перекашивает. С другой стороны, я понимал, что, несмотря на то, что вокруг меня все большие мировые звезды – Люк Бессон, Киллиан Мерфи, Люк Эванс, Хелен Миррен, – это же все равно просто люди. И я понимал, что у меня вроде бы уже большой багаж знаний и опыта, и профессия моя везде одинаковая. Но я ему позвонил и рассказал об этом.

Он все это выслушал, но не сказал ничего в духе: «Так, Саня, давай!»

«Ты лучший!»

Да. Он дослушал меня и говорит: «Саш, в Париже есть прекрасный парк. Туда люди приходят со своими стульчиками или сидят на лавочке, пьют кофе, чай, смотрят на всю эту красоту. Это любимый парк парижан. Сходи туда, посиди на лавочке, посмотри на красоту». Это было гениально.

Д. З.Вы играете [57] Дмитрий Певцов и Инна Чурикова вместе играют в спектакле «Аквитанская львица» по пьесе американского драматурга Джеймса Голдмена. Спектакль идет на сцене московского театра «Ленком», его премьера состоялась в 2010 году. с Инной Михайловной Чуриковой, совершенно феноменальной актрисой, с которой, как говорит режиссер Глеб Панфилов, у вас удивительное партнерство. И вы были совсем молодым человеком, когда играли в театре вместе с Аллой Сергеевной Демидовой, причем очень камерные спектакли [58] Одной из первых успешных театральных работ Дмитрия Певцова стала роль (точнее, сразу несколько ролей) в спектакле «Федра» по пьесе Марины Цветаевой. Спектакль шел в Театре «А» Аллы Демидовой, поставил его режиссер Роман Виктюк. .

Д. П.Я начинал вообще в ужасе, ничего не понимая! Потому что мало того, что это великая актриса, для меня легендарная, да еще к тому же она профессионально читает стихи. А мы играем пьесу в стихах. То есть просто комплекс на комплексе.

Лешка Серебряков меня называл «артист-шкаф». И, собственно, он был прав. Я был артист-шкаф, который был в ужасе. И только благодаря стараниям режиссера Романа Виктюка вдруг мой организм – не голова, а организм – понял, что я могу быть полноценным партнером. И именно на этом спектакле я стал профессиональным артистом – когда понял, что мы на сцене с Аллой Демидовой. Не имеет значения, кто звезда, великая актриса, а кто молодой, начинающий. Потому что мы партнеры.

Я помню, у нас были тяжелейшие репетиции «Федры». Мы были молодежь такая, работали в полноги – репетируем, а когда выпуск, неизвестно. А она приходила, приходила, приходила. Говорила такие замечательные слова: «Когда самая чудовищная репетиция, значит, что-то сейчас произойдет. Куда-то мы должны выплыть». Мы два года репетировали. И потом выпустили спектакль, с которого начался новый этап карьеры Романа Григорьевича Виктюка. Потом уже были «Служанки», «Баттерфляй».