Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Если при Украине развалины Херсонеса практически не охранялись, а его пляж был одним из любимых у севастопольцев, то сейчас объект охраняется Рос-гвардией. Около древнего города запрещено купаться, а также подплывать к нему на катере.

Впрочем, Херсонес — не единственное место в Крыму, где поднимают патриотизм россиян. За участие в событиях «Русской весны» байкеры небезызвестного Хирурга получили в 10-летнюю аренду со скидкой 99,9 % 267 гектаров у горы Гасфорта. Договор аренды между правительством и байк-клубом признан Генпрокуратурой противоречащим законам России, но исправлять ситуацию никто не спешит.

Мотоциклисты-патриоты устроили здесь экспозицию разных символов советской эпохи (от автомобилей до копии знаменитой мухинской статуи «Рабочий и колхозница»). Не был забыт и материальный аспект. На территории байкеров оказалось симпатичное озеро, где испокон веков бесплатно разбивали палатки туристы. Теперь же мотоциклисты ввели тарифы на кемпинг и пользование озером.

Правда, просто за прогулку байкеры денег не берут, но предполагается, что на выходе ты бросишь в коробку немного денег в качестве пожертвования на благородное дело байкерского «Русского мира». Я было попытался «отбиться» и сказал, что я журналист и лучше напишу статью. Увы, русские мотоциклисты оказались бюрократами и потребовали согласования репортажа с их начальством!

Позиции России в Крыму укрепляет и массовое переселение на полуостров людей из России — в основном из Сибири и северных районов. Так, как утверждает заместитель постоянного представителя президента Украины в Автономной Республике Крым Тамила Ташева, около 500 тыс. человек приехали на территорию полуострова Крым с территории России с 2014 года. По ее мнению, РФ якобы целенаправленно переместила население и искусственно поменяла этнический состав территорий. По данным же российских властей, после «Крымской весны» на полуостров прибыло 280 тысяч человек.

Большинство мигрантов прямо говорят, что испугались бы переезжать сюда, если бы Крым оставался в составе Украины.

— Мне надоели зима и снег, и я решила переселиться на юг. Вначале я планировала переехать в Краснодарский край, но после «Русской весны» мой выбор пал на Крым, — рассказывает мне бывший житель Оренбурга, а ныне севастопольский бизнесмен Анна.

Можно спорить о том, насколько сильно виноват Кремль в том, что «Русская весна» не оправдала ожидания большинства крымчан, но есть и объективные причины, мешающие интеграции полуострова в Россию.

До 2014 года Украина обеспечивала через СевероКрымский канал до 85 % потребностей Крыма в пресной воде. После освобождения (аннексии) Крыма украинские власти перекрыли подачу днепровской воды. В Херсонской области возвели сначала временную, а затем стационарную дамбу.

«Водная блокада» — серьезнейшая проблема для Северного Крыма, где проживает 800 тысяч из приблизительно двухмиллионного населения Крыма. Многие эксперты предрекают, что если Украина не даст воду, то весь Северный Крым превратится в солевую пустыню. Воды не будет хватать даже для питья, и все население придется эвакуировать.

После побережья Северный Крым воспринимается как другая страна. Бескрайние степи, бедные села с типичными украинскими мазанками. Все выглядит более серо и запущенно, чем на побережье полуострова.

Проезжая село Войково, я увидел внушительный православный храм и решил остановиться. Мне повезло, я застал на месте настоятеля храма отца Павла.

«Вы должны понять, что Северный Крым — это совсем другой регион, чем побережье полуострова. Так, после депортации крымских татар сюда переселилось довольно много украинцев из западных районов Украины, а в 90-е годы сюда стали массово возвращаться крымские татары — в нашем селе, например, их почти половина. Поэтому здесь присоединение к России встретили не с таким бешеным энтузиазмом, как на побережье и в Симферополе.

Нет, и у нас большинство было за воссоединение, но и противников было не так мало. Отличается и психология местных жителей. Здесь нельзя, как на побережье, сдать жилье и ничего не делать. У нас можно выжить лишь упорным трудом. Психология «северян» совсем другая, чем в Южном Крыму», — говорит мне отец Павел.