Владимир Бушин - Иуды и простаки

Наконец, что ты, инвалид, скажешь о профессионализме французских и английских генералов да адмиралов, если у немцев было 136 дивизий, а у союзников в целом все-таки 147 и к тому же они имели восемь месяцев для подготовки отпора, однако уже 12 июня, на 33-й день битвы, генерал Вейган объявил Париж открытым городом, и 14-го немцы туда припожаловали? У тебя к союзникам никаких претензий? Или ты считаешь, что верх профессионализма – вовремя объявить столицу открытым городом? Хоть бы напомнил им, что у нас одна Брестская крепость продержалась дольше, чем их Париж, а Одесса – в два раза дольше, чем Париж, Брюссель и Амстердам вместе взятые.

А как думаешь, дружок, когда 5 декабря советские маршалы и генералы начали гнать от Москвы немецких генералов и фельдмаршалов, то за что Гитлер спешно отправил кого в отставку, кого в запас – и командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Бока (18 декабря), и главнокомандующего сухопутными войсками фельдмаршала Браухича (19 декабря), и твоего Гудериана, командующего 2-й танковой группой. Не оказались ли все они профнепригодными? А с февраля 1941 года, когда мы продолжали гнать немцев на запад, по сентябрь 1942 года, когда терпел крах план захвата Сталинграда, Гитлер уволил из действующей армии еще 66 генералов. Вот сколько у него оказалось профнедотеп! А ты молчишь, тебя это не волнует…

Некоторые военачальники заслужили особого внимания автора. Вот что пишет, например, о генерале армии И. Е. Петрове: «Он был легендарным командующим хотя бы уже только потому, что один из всех командующих фронтами не был маршалом». Один из всех… Ах, Беня!.. Ну, кто тебя за язык тянет?.. Если бы речь шла о конце войны, то и в ту пору фронтами командовали Черняховский и Баграмян – не маршалы, а генералы. А Петров за неудачу в наступлении тогда был снят с командования 4-м Украинском фронтом и в апреле 1945 года назначен начальником штаба 1-го Украинского. В течение же всей войны фронтами в большинстве случаев командовали не маршалы, а как раз генералы, начиная с Жукова, Конева, Рокоссовского, первый из которых стал маршалом в январе 1943 года, второй – в феврале 1944-го, третий – в июне 1944-го. А Петр Петрович Собенников командовал Северо-Западным фронтом в звании генерал-майора. Ведь обо всем этом не трудно же было навести справку, но Сарнов так привык, после сытного обеда ковыряя в зубах, повсеместно обличать непрофессионализм и неграмотность, так обленился еще в «Пионерской правде» и так доволен собой и своими познаниями, что уже и не понимает положения, в которое ставит себя, как всезнайку.

А ведь он тут еще и антисталинскую идейную базу пытается подвести: «Петров не был маршалом не случайно. Когда фронт наступал, Сталин отстранял его и назначал другого командующего. Потому что при наступлении людские потери всегда очень велики, и Петров всякий раз доказывал, что наступление плохо подготовлено: он жалел людей. Когда же фронт переходил к обороне (при обороне потери не так велики, как при наступлении), – командующим снова назначался Петров».

Всю эту чушь критик сморозил только для того, чтобы внушить читателю: Сталин людей не жалел! А вот я пишу об этом и, значит, жалею. Но почему Петров не стал маршалом если уж не во время войны, то хотя бы после нее или после смерти Сталина, как Баграмян, Гречко, Еременко, Москаленко, Чуйков, – этого Сарнов так и не объяснил. Мозгов не хватило? Хоть бы у Войновича занял…

На Верховного Главнокомандующего наш летописец кидается с еще большей свирепостью, чем на генералов и маршалов Красной Армии. Оказывается, слежку за Сталиным он начал еще в восьмилетнем возрасте, как только в школу пошел, а талант к этому уже прорезался. Еще тогда пришел к выводу, что вот его папа умный человек и его друзья Рабинович, Шульман тоже умные. «Но Сталин?.. Определение «умный человек» в приложении к нему я воспринимал как совершенно неуместное, неправильное, никак к нему не относящееся». Да почему же? А потому, что он «в его сапогах и полувоенном кителе, о котором папа говорил, что в нем пристало ходить в уборную, а не встречаться с иностранными дипломатами, к сословию интеллигентов явно не принадлежал». Каков вундеркинд! Но каков и папочка, который, судя по всему, имел специальный костюм для посещения уборной!

«Не последнюю роль для меня, – продолжает вундеркритик, – играл и низкий сталинский лоб». Правда, это соображение он сейчас считает «совсем уж детским». Но тем не менее пишет: «Один старый газетчик рассказал мне, что в начале 30-х годов всем газетам «сверху» было спущено специальное указание: публикуя сталинские портреты, увеличивать лоб вождя на два сантиметра». Какой старый газетчик! Где он? Как его звать? Да побойся ты Бога! И тут, как в прежних сюжетах, опять просто обираешь брата, на сей раз – Роя Медведева. Это он в книге «Семья тирана» (Н. Новгород, «Лета», 1994) божился: «Не только художники, но и фотографы увеличивали на один-два сантиметра лоб Сталина». И ты эту чушь стащил. Но главное, тебе уже не восемь лет, а под восемьдесят, однако же твердо веришь в эту полоумную байку, словно тебе восемь.