Андрей Курков - Дневник Майдана и Войны

История представления украинцев о западном мире и о Европе прошла много различных стадий.

В Советском Союзе жила-существовала среди образованных людей тайная «американская мечта», связанная с материальным благополучием и не обязательно связанная со свободой мысли, слова и мнения. Эту мечту поддерживали материальные проблемы советских граждан, которые к концу семидесятых годов прошлого столетия стали ощущаться куда сильнее. В это же время усилились «эмигрантские» настроения, прежде всего среди советских евреев. И тогда же началась массовая эмиграция в Израиль, а оттуда уже в США. «Американская мечта» осуществилась, материализовавшись в районе Брайтон-Бич в Нью-Йорке и по всей Америке и Канаде. Она, эта мечта, «вытягивала» из ослабевшего СССР все больше и больше жителей, приближая, на самом деле, распад Советского Союза. И по инерции «американская мечта» еще звала за собой граждан новых, возникших на руинах Союза государств, стремившихся теперь не столько разбогатеть, сколько спастись из охваченных бедностью, экономическим кризисом и криминалом территорий.

Прошло двадцать пять лет и вместо «американской мечты», индивидуалистической и призывающей к переезду, в Украине возникла и стала популярной «европейская мечта». Хотя сам термин «европейская мечта» не прижился и используется довольно редко, но явление, которое можно описать другими словами: «мечтание о Европе», стало политическим вектором для большой части украинского населения. Начиная с конца 1990-х слово «Европа» стало чаще появляться на предвыборных плакатах и в предвыборных программах украинских партий, особенно не отличающихся друг от друга идеологиями. Партии «демократического толка» объявляли, что они за Европу, пророссийские партии выступали с позиции «мы за дружбу с Россией и за членство в СНГ, но не против дружбы с Европой». За прошедшие годы баланс политических сил складывался в пользу проевропейских партий и настроений. Ну и кульминацией этого процесса оказалось решение бывшего президента Украины Виктора Януковича отказаться от углубления отношений с Россией и подписать договор об ассоциации с Европейским Союзом, о чем он объявил на встрече с парламентской фракцией своей Партии регионов в сентябре 2014 года. Несмотря на то, что в ноябре он отказался от подписания договора об ассоциации и «вернулся» к дружбе с Россией в обмен на обещанные кредиты, процесс сближения с Европой остановить ему уже не удалось. Именно отказ от Европы спровоцировал Евромайдан, а последствия Евромайдана, включая аннексию Крыма и российскую интервенцию в Донбассе, мобилизовали еще больше украинцев на защиту своей родины и защиту ее европейских устремлений. Для украинцев во время Евромайдана слово «Европа» не обозначало «Европейский Союз». Оно стало синонимом понятия «жизнь без коррупции и по законам». Именно с жизнью без коррупции были связаны мечты большинства участников событий 2013–2014 годов. То, что Европа поддержала украинскую революцию, подтвердило, что Европейский Союз готов помочь Украине освободиться от проблем, связанных с коррупцией и некомпетентностью власти. В это же время Россия делала все возможное, чтобы удержать Украину в прежнем состоянии — в состоянии контролируемого коррумпированного государства и с прежней политической элитой у власти. Так возникла эта «растяжка» — между тоталитарной коррумпированной Российской империей и Европейским Союзом, относительно свободным от коррупции, антитоталитарным, стабильным и гарантирующим своим гражданам политические и экономические свободы. Российские танки и «грады» реально прибыли на территорию Восточной Украины, чтобы удержать всю Украину в прежнем состоянии. Стреляя по украинским военным, добровольцам и мирным жителям, сепаратисты и российские войска стреляли по европейскому будущему страны. Можно сказать, что именно под эту стрельбу в Донбассе Украина подписала договор об Ассоциации с Европейским Союзом. Подписала договор, который казался в тот момент обещанием Европы спасти Украину от очередного сползания в статус российской колонии, второй Беларуси. В общественном сознании украинцев и сегодня конфликт в Донбассе / конфликт с Российской Федерацией связан с отстаиванием как государственного суверенитета и территориальной целостности Украины, так и с отстаиванием европейского будущего страны.

Но пока в стране практически идет война, украинцы уже не ждут от Европы военной помощи — ее ждут от США. От Европы ждут украинцы помощи политической. Политическую поддержку Украина уже традиционно со времен Оранжевой революции получает от Польши и Литвы. Обе эти страны намного чаще других выступают адвокатами Украины в Брюсселе. Обе страны представляют «Восточный блок» Европейского Союза. А значит, лучше понимают проблемы и надежды Украины. От различных политологов и политиков время от времени слышится мысль о том, что Польша и Литва «тянут» Украину в ЕС, чтобы усилить вес именно «Восточного блока» Европейского Союза. Сами украинские политики, из тех, кто выступает за европейский выбор украинского будущего, воспринимают помощь этих двух стран, как нечто само собой разумеющееся и, возможно, объясняют это внимание к Украине тем фактом, что обе страны опасаются Российской Федерации и таким образом ведут свою политическую войну с системой Путина. При этом Литва, конечно, вместе с Эстонией и Латвией, имеет намного больше причин опасаться России, чем Польша. Теперь, когда Россия продолжает пробовать «утопить» Украину в войне и околовоенном хаосе, украинцы смотрят на соседние страны Евросоюза, как больной на приближающуюся машину «скорой помощи». Ожидание помощи имеет свою обратную сторону — тот, кто уверен, что его спасут, мало предпринимает сам для собственного спасения. В этой ситуации после двух лет военного конфликта украинцы уже не уверены, что их спасут. И эта неуверенность в реальных планах Европейского Союза относительно Украины — тут я речь веду об основных странах ЕС, а не о странах его Восточного блока — заставляет их консолидировать усилия и пытаться решить многие политические проблемы собственными силами.