Александр Куланов - Т@йва - Диалоги о Японии

– Вам помогали в создании «Повести об Илье» русские писатели?– Нет, при написании книги я не обращался к ним. Я читал довольно много художественных произведений, но только для того, чтобы познакомиться со стилем повествования и методом. Подвергаться влиянию других писателей глубже – очень вредное дело.

– «За даль земли» – очень не бесспорная вещь. Восприятие её русскими людьми тоже может быть сложным. Когда вы писали её, то надеялись на то, что русский народ прислушается к вашему мнению о стране, может быть, захочет стать лучше? Что вы хотели сказать нам этим романом?

– Дело в том, что моя книга рассчитана на создание симфонии настроений, как у Чехова. Я думаю, что если идея романа слишком ясна, то это не очень хорошая литература. Это скорее пропаганда. Автор не должен навязывать читателю свою мысль, идею. Читатели должны сами осознать и выбрать из произведения то, что хотят. Конечно же, это не значит, что у меня не было каких-то своих целей и задач в этой книге. Например, мне с самого начала хотелось покритиковать ультранационализм россиян, бывший очень сильным в 1993-94 годах. Но, по мере того, как я писал роман, этот период прошёл. Мне очень хотелось завершить роман в положительном ключе, и я долго искал что-то положительное в современной русской жизни. Наверно, два момента я могу назвать.

Первое – это человеческий образ жизни, своеобразная антитеза капитализма. Современный облик капитализма приобретает слишком жёсткий характер и в Америке и в Японии. Да и в России сейчас. Но, там, на Западе и на Востоке, темп жизни такой жёсткий, что просто задыхаешься. В российском же обществе из-за утраты темпов экономического развития и темп жизни не столь жёсткий. Парадокс, но русская жизнь полна парадоксов. Русские на первый взгляд бедствуют, но когда я попадаю к кому-нибудь на дачу, то я могу только удивляться! Когда летом плывёшь по Москве-реке, видишь множество людей, загорающих на солнце очень долго, часами. Здесь, в России, работа всё ещё существует для жизни, а не жизнь для работы, как в Америке или Японии. Но, с другой стороны, если такой образ жизни будет продолжаться, то российская экономика никогда не встанет на ноги.

Второе – поэтический дух. Сейчас кажется, что он исчезает, но воображение у россиян традиционно очень богатое. В политике это мешает, но это большое достояние для искусства. Сейчас этот дух возвращается и так просто он уже не исчезнет. Ничто так просто не исчезает. Даже то, о чём мы, казалось бы, забываем. В моём романе, например, местами чувствуется идея язычества. Я сам испытываю к нему смешанные чувства, в том числе и к японскому язычеству. Но это всё же выглядит чем-то естественным и очень человечным. Оттуда, из язычества, возможно извлечение определённой национальной энергии, если только не использовать его в политических целях.

– Вы прожили в России немало лет и хорошо знакомы с внешней и внутренней стороной нашего бытия. Что нравится и что не нравится вам в русских, в России?– Во всех странах есть что-то, что нравится и что не нравится. Что касается России… Иногда так называемые «новые русские» кажутся мне очень агрессивными, суровыми, силовыми. Но, попадая в провинцию, даже в города – в провинциальные города, – замечаешь, что это уже почти прошло и положение даже там, где ещё недавно стреляли, изменилось. Например, Екатеринбург раньше был очень опасным городом, но и там всё меняется к лучшему. Кажется, только Москва и Петербург ещё остаются агрессивными, остаются очагами напряжённости в России. Что ещё? Мне не нравится тяга русских к меркантилизму, которая выражается в отсутствии желания производить что-то самим, лишь делить существующие запасы, что подкрепляется отсутствием условий для производства. Это связано с тем, что Россия богата ресурсами. У нас, в Японии почти нечего было делить, и поэтому мы вынуждены были производить.

– Не раз приходилось слышать от японцев, что жизнь в России привлекает их возможностью недостижимой в Японии свободы. Они говорят, что здесь не надо постоянно придерживаться каких-то установленных раз и навсегда правил, ритуалов, можно чувствовать себя естественно и свободно. Особенно эта точка зрения характерна для японских женщин. Вы согласны с таким мнением?– Это лишь обманчивая иллюзия. У меня такое же чувство было в Америке, когда я приехал туда на стажировку. Едешь в большой машине по широкой равнине и чувствуешь себя свободным. У всякого народа возникает такое чувство за границей. Там нет родственников, знакомых, компании, и ты на время свободен от них. Да, в японском обществе довольно много неписаных правил, законов, рекомендаций. Конечно, это «давит на психику». Но таких «молчаливых правил» в поведении даже в США существует довольно много. Поэтому утверждать, что здесь, в России, свободнее – это иллюзия. Если вы начинаете заниматься бизнесом в этой стране, можете ли вы чувствовать себя свободным? Даже в небольшом частном бизнесе вы всё время ждёте каких-то проверок, неприятных сюрпризов, общения с властью и так далее. Что касается японских женщин, то их у нас, в Японии, гораздо больше и в бизнесе, и в правительстве, и в парламенте, чем в России. Японские женщины не всё видят в вашей стране. Могу пожелать им всего хорошего, если они хотят начать работу в России!

Читать дальше