Александр Онищенко - Петр Пятый

Скажем, депутат может взяться за лоббизм отраслевых законопроектов, улучшающих или ухудшающих жизнь среднего бизнеса, или, например, проголосовать либо поставить подпись за закон, определяющий преференции для какого-то сектора экономики. Партийный босс этого не заметит или не обратит внимания, главное, чтобы этот закон не противоречил общей партийной линии, тогда любой «заказ» можно оправдать идейной позицией. Однако «халтура» такая случается нечасто, политический патронат жесткий и деспотичный, и патроны предпочитают держать своих подопечных на коротком поводке. По голосам из второй группы договариваются со спонсорами или с руководителями фракции — теми, кто держит связь с главой олигархического клана. И тут задействуют все три способа: деньги, преференции по бизнесу, кадровые назначения, шантаж с элементами уголовщины.

С одиночками проще и дешевле работать на гонорарной основе. Во-первых, потому, что они непостоянные и часто меняют заказчиков, а значит длительные и системные связи устанавливать с ними смысла нет. А во- вторых, так дешевле, чем предоставлять преференции по бизнесу, и гораздо проще, чем морочить голову с возбуждением уголовных дел в отношении отдельно взятого депутата ради одного его голоса.

Откуда я все это знаю? Дело в том, что вместе с погонами и креслом Жвании мне по наследству перешел весь функционал и часть его уникальных обязанностей. По воле обстоятельств Порошенко повесил на меня функции политического коммивояжера. Я стал парламентским коммерсантом и начал по просьбе президента покупать голоса депутатов для знаковых голосований. Работа, должен вам сказать, непыльная, а главное — познавательная. Где бы вы еще о таком прочли, если бы не мой ситуативный опыт? О «черной кассе» все знают, но не принято говорить об этом вслух. В таких торгах также не принято выписывать кассовый чек или накладную. Нет гарантийного листа и фиксированных тарифов. Есть только рыночные расценки — с отклонением, поправкой на девальвацию и общий политический климат в стране.

В математику парламентской коррупции я въехал быстро. В общей сложности в Раде продают свои голоса в индивидуальном порядке около 70–80 депутатов. По знаковым голосованиям цена одного их голоса варьируется от 20 до 100 тысяч долларов в зависимости от личности депутата. По каждому отдельному случаю нужно торговаться, чем я, собственно, и занимался на протяжении нескольких лет работы с командой Порошенко.

Раньше это делал Жвания, а после его конфликта с Порошенко посредником в щепетильных вопросах стал я. С той лишь разницей, что Жвания никогда не тратил на депутатов свои деньги. Я же постоянно вкладывался своими. Когда деньги начали заканчиваться, я пожаловался Петру Алексеевичу, и мне, по его указанию, начали передавать или переводить кеш. Много кеша. Деньги носили в черных спортивных сумках, через узкий лифт, ведущий из зала ожидания главного кабинета Администрации президента. Этим знаменитым «кешевым» лифтом пользуются гости президента, которые не желают светиться через протокольный журнал парадного входа. Лифт узкий, но удобный, ведет прямо в гараж, где расположен автоэскорт Петра Порошенко.

Деньги в сумках (по полтора миллиона долларов) кладут в багажник и передают мне, посреднику, человеку, который взял на себя функцию регулировки голосования. Как в кино про сицилийскую мафию. Спустя несколько дней после таких визитов под куполом Рады увольняют или назначают кого-то великого. В это сложно поверить, правда? Но так и есть.

Финансовая схема по управлению парламентом чертилась на коленках у Главного. Тут стоит отметить, что с самого начала работы действующего парламента президент и правительство столкнулись с необходимостью договариваться с депутатами. И хотя правящая коалиция состояла формально сначала из 302 депутатов, но на момент начала нового политического сезона, осенью 2017-го, парламентариев едва набиралось 230 (при необходимых 226). Два года сильно потрепали коалицию — перебежчики, предатели, разочаровавшиеся, что в итоге удорожает общую стоимость разового голосования. Несмотря на формальный состав коалиции, в реальности почти под каждый знаковый законопроект или назначение на важную должность приходилось собирать голоса в ручном режиме. Особенно сейчас, когда в коалиции осталось всего две фракции — БПП и «Народный фронт», которые никогда не голосуют в полном составе, и обе фракции — неоднородные. Для части их депутатов более весом приказ олигархических групп, которые за ними стоят, а не собственного партийно-фракционного начальства. Поэтому в мои обязанности входило «добирать» недостающих.