Анатолий Матвиенко - Литвинизм как форма русофобии

В наиболее отчётливом виде литвинизм выражается в приверженности идее, будто белорусы – не только прямые и единственные наследники литвинов, но сами они и есть литвины. Столь радикальные воззрения не нашли заметной поддержки. Но литвинизм проявляется и в других, порой причудливых формах.

Считаю, что литвинизм как прямое противопоставление нашей страны и России вытекает из любых попыток поставить знак равенства между ВКЛ и РБ или хотя бы отстаивания преемственности. Я убеждён, что массированная агитационно-культурная кампания 2017 года по поводу 500-летия белорусского книгопечатания – того же поля ягода. Посудите сами. Первопечатник кириллическим шрифтом для русских земель ВКЛ – это Швайполь Фиоль, его «Октоих» на церковнославянском языке напечатан в 1491 году, на 26 лет раньше скориновской Библии, тоже – за пределами ВКЛ, книги Фиоля распространялись здесь. Далее, не известно место рождения Скорины, доводы литовских учёных, что он – уроженец земель современной Литвы, имеют такое же право на существование, как и аргументы в пользу его полоцкого происхождения. Наконец, Скорина не издал ни единой книжки на территории современной Беларуси. Он – первопечатник Великого княжества Литовского, и если его считать белорусским первопечатником, то Беларусь – это и есть Великое княжество Литовское, самое антимосковское государство всех времён и народов… Я с логикой ничего не напутал?

Причём роль Франциска Скорины в культпросвете ВКЛ действительно значительна, сомнения вызвало его позиционирование в качестве пионера белорусского книгопечатания.

По-моему, нужно чётко разделить, что относится к Беларуси, а что – к белорусской истории. Стоянки первобытного человека – это наша история, потому что их находят на наших землях. Есть геологическая белорусская история и даже отдельных её районов, восходящая к временам, когда не только белорусов или даже литвинов не существовало, но и вообще ни единого хомо сапиенс не родилось. Но белорусская народность начала формироваться, мягко говоря, позже. Я полагаю, это случилось после 1790-х годов, когда потомки славянских племён, сначала олитивиненные, потом ополяченные, подверглись культурному воздействию Российской Империи. Генетическая основа народа, процент крови балтских племён, кривичей, дреговичей, русинов, не столь важна для национальной идентичности, как социальные признаки. Исходя из этого, не вижу предпосылок для «истории Беларуси» II, V или XVII века нашей эры, ибо если не было Беларуси, откуда взяться её истории?

Вопрос не только научных формулировок или школьного курса. Когда начинаются очередные разногласия с руководством Российской Федерации, неужели никто не понимает, что раздражение российских партнёров не только вызвано прагматическими причинами, но ещё подогревается на эмоциональном уровне? По Минску расхаживают молодчики с «Пагоней» на бело-красно-белом фоне, прекрасно понимая, что литовский герб – это символ вековечной борьбы с «московитами», а бело-красно-белая тряпочка воспринимается не иначе как символ антирусского коллаборационизма в двух мировых войнах; милиция смотрит на них и бездействует: у нас же демократия и плюрализм… Вряд ли фотографии подобного содержания и телерепортажи с минских улиц вызывают восторг у российских лидеров. Думаю, что бело-красно-белые «литвинисты» и непродуманная государственная политика в плане недоброй исторической памяти ВКЛ приносят Беларуси гораздо больший ущерб, чем это заметно на первый взгляд.