Сергей Зыбин - Льеж и Тула [сравнительный очерк]

Без сомнения, вправе думать каждый, город принимает все меры, чтобы внутри кремля, вокруг соборов было чисто, красиво. Наверно, везде раски­нуты цветники, посажены деревья. Ведь это самое дорогое для жителей место – их историческая и религиозная святыня.

Нет, ответит сконфуженный обыватель, у нас в кремле грязно, какие-то пус­тыри, безобразные склады дров. Ещё спасибо электрической станции [71] , не­смотря на её некрасивую трубу, что подле неё хотя разбит небольшой сквер.

А казалось бы, какое прелестное место можно было устроить в кремле, как шли бы цветы и зелень к соборам, да и стоило бы всё это пустяки.

Очень красивый вид со стороны завода на левую сторону кремля. Из-за зелени Кремлёвского сада просвечивают белые зубчатые стены, выше их – купола с зо­лотыми крестами. Ещё левее – строй­ные, изящные главки на архиерейской церкви [72] , а дальше – ещё колокольни.

Какая милая, дорогая русскому сердцу картина; она приятнее для глаз гранди­озных, но холодных каменных масс ев­ропейских городов.

Но вот глаза ваши перебегают на правую сторону кремля и невольно хочется сказать: «да это кощунство».

Подле стен кремля приютились воню­чие мясные лавки, дальше какие-то по­луразрушенные сарайчики, где продают фрукты; к реке спускаются от рыбных садков безобразные мостки, а весь берег завален навозом и всякой дрянью. А ме­жду тем, выше этой отвратительной картины вы видите прекрасную «Казан­скую» церковь [73] с чугунной решёткой, а дальше выделяются на небе купола и колокольни многих церквей.

Вот она, Азия, думаете вы. Вот она, гру­бая, материальная Азия, где спокойно уживаются рядом, никого не возмущая, самые невозможные контрасты.

В самом маленьком европейском горо­дишке, как святыню, берегли бы это ме­сто, где на небольшой площади сосре­доточено всё, что есть лучшего в городе: кремль с его соборами, единственный сад, красивая церковь, река, грандиоз­ный казённый завод, двухсотлетний па­мятник Великого Петра.

Нет, в Льеже так бы не поступили. Там бы устроили сквер и по правую сторону кремля уничтожили бы торг, перед Ка­занской церковью не позволили бы ста­новиться возам вдоль набережной, пере­вели бы отсюда рыбные садки, мойку белья, обсадили бы набережную деревь­ями и с гордостью показывали бы это место иностранцам.

Несмотря на свои 120 000 жителей, ни­каких высших учебных заведений Тула не имеет, количество средних учебных заведений ничтожно, и они не могут вместить всех желающих [74] .

Профессиональное образование слабо. Если не считать железнодорожного училища [75] и оружейной школы [76] , пре­следующих специальные интересы своих ведомств, то на всё огромное ра­бочее население города имеются два ремесленных училища [77] : одно – мини­стерства народного просвещения, дру­гое – при заводе – военного ведомства с общим комплектом в 200 учеников. Цифра более чем ничтожна.

Если исключить Киевскую улицу, то город не имеет оживлённой уличной жизни.

Правая сторона Киевской улицы да и Кремлёвский сад, когда играет музыка, – вот единственные места, где можно наблюдать толпу.

В общем она [толпа. – М.М. ] вполне спокойная и приличная. Выпившие мас­теровые избирают для своих прогулок более отдалённые части города, и нельзя сказать, чтобы встречалось много пьяных и они были бы буйны в хмелю. Но во всяком случае, в Туле пьют много больше, чем в Льеже.

Нельзя не отметить любовь тульского мастерового к мирным занятиям: к садо­водству, цветоводству, разведению по­родистой птицы, голубей, канареек. Мечта каждого рабочего – это свой до­мик и своё небольшое хозяйство, и как только он обладает устойчивым зара­ботком, он становится вполне исправ­ным хозяином, заботящимся об удобст­вах своей скромной жизни.

Туляки очень музыкальны, любят цер­ковное и вообще хоровое пение, игру на различных инструментах, главным об­разом, на гармониях, которые являются также излюбленным инструментом льежского рабочего.

Насколько я мог наблюдать отно­шение рабочих к своим детям, они все­гда отличались мягкостью и любовью. Думаю, что случаи жестокого обраще­ния с детьми сравнительно редки.

Жена играет часто более важную роль в семье, чем муж, и в трудных минутах является ходатаем за своего мужа и де­тей или устроителем их судеб.

Часто упрекают русского рабочего в ле­ности, наоборот, приходится удивляться его трудолюбию. В частных мастерских работа сплошь и рядом начинается в 4 часа утра и кончается в 8-м, с переры­вом не более часа на обед. А ведь это почти 15 часов работы. Большинство рабочих, окончивши свой день на заво­дах, занимаются ещё по несколько часов дома, причём работает вся семья.