Кермит Хатсон - Украина - великая шахматная доска Збига

С такими представлениями и предпосылками Бжезинский публикуется в многочисленных СМИ, выступает с речами и свидетельствует перед Конгрессом со своей точкой зрения о кризисе на Украине, утверждая, кто является ответственным и как это началось, называет Россию зачинщиком, а Путина заклятым злодеем, описывая его по-разному, то как Гитлера, то как Сталина, то как бандита или мафиозного гангстера.

16 июня 2014 года, участвуя в коллегии в Центре Вильсона, Бжезинский продолжил развивать свою тему русского империализма, ссылаясь на смутный доклад российского аналитического центра, и продвигал свои идеи о том, что Россия нарушила суверенитет Украины, а действия Запада на Украине являются своевременными и правильными:

То, что мы видим на Украине, по моему мнению, это не случайность, а симптом более общей проблемы; а именно, постепенное, но неуклонное появление в России в течение последних 6 или 7 лет квази-мифического шовинизма… Из того что я говорю, следует, что украинская проблема — это вызов, который Запад должен решать на трёх уровнях. Мы должны эффективно сдерживать искушение российского руководства в отношении применения силы.

Мы должны, во-вторых, добиться прекращения преднамеренных усилий России по дестабилизации регионов Украины. Очень трудно судить, насколько амбициозны эти цели, но не случайно, что в этой части Украины, в которой русские фактически превалируют, применение силы было изощрённым. Участники восстания были хорошо вооружены, даже с танками, и даже с эффективным зенитным оружием. Это нечто такое, что даже несогласные, недовольные граждане страны, которые чувствуют себя чужими в этой стране, не будут хранить где-то в своих чердаках или в подвалах. Это оружие было предоставлено, в сущности, с целью создания формирований, способных осуществлять серьёзные военные операции. Это форма межгосударственной агрессии. Вы не можете назвать это как-нибудь ещё. Как бы мы чувствовали себя, если вдруг, скажем, банды наркодилеров в Соединённых Штатах были бы вооружены из-за границы, от нашего южного соседа, оборудованием, которое будет способствовать насилию такого масштаба на постоянной основе? Таким образом, это является серьезной проблемой. Так что это вторая цель.

И третья цель состоит в том, чтобы содействовать, а затем обсудить с россиянами формулы для возможного компромисса, при условии, что в первую очередь применение силы открыто и в больших масштабах будет сдерживаться, а попытки дестабилизировать прекращаются. (Brzeziński June 2014)

Ни разу Бжезинский не признаёт роль Запада в событиях, которые привели к свержению демократически избранного президента в феврале, или роль неонацистских групп, таких как «Свобода» и «Правый сектор» в насилии, которые взяли под контроль протесты на Майдане, что облегчило переворот. Никогда не упоминается взаимодействие Виктории Нуланд и Джона Маккейна с протестующими, независимо от их сомнительной принадлежности. Никогда не признаётся перехваченный телефонный звонок между заместителем госсекретаря США по евразийским делам Викторией Нуланд и американским послом Джеффри Пиаттом, в котором они обсуждают благоприятного для США кандидата, чтобы заменить украинского президента Виктора Януковича, кандидата, который впоследствии действительно заменил его (Nuland and Pyatt 2014). Также не упоминается перехваченный разговор между министром иностранных дел Эстонии Урмасом Паэтом и верховным представителем ЕС Кэтрин Эштон, в котором признаётся, что, по словам очевидцев и согласно криминалистическим и медицинским доказательствам, представляется, что за убийство демонстрантов и офицеров полиции ответственны элементы из подконтрольных Майдану зданий, а не силы Януковича (Paet and Ashton 2014). И это несмотря на то, что вышеупомянутая информация была легко доступна для тех, кто имел подключение к интернету во время выступления Бжезинского.

Кроме того, предоставление военной помощи Россией мятежникам в Восточной Украине в то время (что на самом деле было бы ответом на разжигание Западом нестабильности на их границе, а вовсе не из-за какой-то ничем не спровоцированной империалистической агрессии) было вопросом гипотезы и не было доказано какими-либо конкретными и проверенными доказательствами. Большая часть военной техники, про которую говорил Бжезинский, была доступна либо из украинских военных складов, к которым повстанцы имели доступ или над которыми получили контроль, либо от украинских солдат, которые перешли на другую сторону на ранних стадиях конфликта, или на более поздних стадиях, и от дезертировавших украинских солдат, оставивших своё вооружение (Luhn 2014; TASS 2014).