Кермит Хатсон - Украина - великая шахматная доска Збига

Евразийский тезис Бжезинского, по-видимому, был вдохновлён концепцией евразийского Римленда Николаса Спикмэна, которая была, в свою очередь, построена на теории Хартленда Хэлфорда Маккиндера, впервые сформулированной в 1904 году. Римленд Спикмэна подчёркивает геостратегическое значение густонаселенного прибрежного периметра, окружающего Хартленд Евразии. Спикмэн сосредоточил внимание на Римленде вместо Хартленда, утверждая, что Римленд содержал большинство людей в мире, большую часть мировых ресурсов и промышленности. Кроме того, он служил в качестве прохода к морям, располагаясь в качестве буферной зоны между Хартлендом (источником власти на суше) и властью на море. Эти две теории, как и «Великая шахматная доска» Бжезинского, признаются представляющими империалистическую наступательную позицию, выдаваемую за оборонную стратегию (Nazemroaya 2012; Википедия «Римленд»; Wikipedia “Geographical”).

В «Великой шахматной доске» Бжезинский повторяет доводы упомянутых Спикмэна и Маккиндера:

Около 75 процентов людей мира живут в Евразии, и большая часть мирового материального богатства также находится здесь, как в её предприятиях, так и под землей. На долю Евразии приходится около 60 процентов мирового ВНП и около трёх четвертей известных мировых энергетических ресурсов. (Brzeziński 1997)

На протяжении всей книги он пишет с чувством правомочий от имени США, что американская империя не должна уступить контроль над этими ресурсами тем, кто живет рядом с ними, тем, кто может странным образом предъявлять требования на извлечение из них выгоды.

Он выделяет следующие два шага, чтобы достичь своей империалистической цели сохранения мирового господства США:

1) Определить государства в Евразии, которые имеют силу для того, чтобы сместить международное распределение власти или быть катализаторами для этого;

2) Сформулировать конкретную политику США для того, чтобы отодвинуть эти государства, включить их в свою сферу влияния и/или контролировать эти государства, чтобы сохранить и продвигать жизненно важные интересы США.

Бжезинский продолжает, объясняя роль Украины как опорного государства — другими словами, такого государства, которое, если оно остаётся в сфере влияния России, позволяет России проецировать влияние на остальную часть Евразии, поскольку Украина имеет морские порты, значительные ресурсы, а также играет роль географического оборонительного буфера, что является важным психологическим фактором для нации, на которую нападали с запада через Украину много раз в её истории.

Таким образом, мы имеем на Украине поддержанный западом переворот, при котором свергнут демократически избранный лидер страны для того, чтобы установить правительство, которое будет осуществлять соглашение о Европейской ассоциации (которое является ступенью к членству в НАТО), и ответные действия России по возвращению Крыма, чтобы предотвратить его превращение в военно-морской порт под контролем НАТО, что явилось бы угрозой безопасности и статусу России как независимого государства (углублённое обсуждение самого переворота следует в части II этой книги).

Провокации для того, чтобы Россия вторглась на Украину (где, несомненно, пришлось бы столкнуться с серьёзным противодействием в западной части страны при поддержке США и НАТО) являются атавизмом плана Бжезинского, чтобы заманить Советский Союз в трясину в 1979 году, что способствовало распаду этой страны. Это не секрет, что неоконсерваторы и другие русофобы рассматривают как главный приз дестабилизацию России и последующее изменение режима Путина. Это предположение является сомнительным не только потому, что это возможно сделать без риска ядерной войны. Оно является сомнительным также потому, что они предполагают, что любой преемник Путина будет слабый и уступчивый — ещё один Ельцин, который даст им беспрепятственный доступ к громадным природным ресурсам России для эксплуатации — а не будет придерживаться по-настоящему антизападной жёсткой линии, и будет гораздо менее сговорчивыми, чем Путин.

Интересно, что вера Бжезинского в то, что тот, кто контролирует Евразию, контролирует весь мир, не обязательно имеет под собой твёрдую почву. Как указывает Мэтлок (2010), история на самом деле показывает только то, что тот, кто контролирует Евразию, контролирует Евразию. Такой контроль предоставит огромную власть и влияние, особенно экономические, но есть и другие факторы, которые необходимо учитывать с точки зрения мировой гегемонии, такие, как контроль над морями мира, что Россия, скорее всего, не сможет достичь в ближайшем будущем даже с твёрдым контролем над Украиной и крепким союзом с Китаем.