Майкл Бут - Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

В общем, здесь, в двух соседних жилых комплексах экономического класса, бок о бок проживают две противоположные части шведского общества. С одной стороны – иммигранты и беженцы, с другой – консервативный рабочий класс. После встречи с Фредхольмом я решил посмотреть на тех и на других.

Я снова прошел мимо торгового центра, где в ноздри мне ударила характерная для шведской кухни смесь запахов уксуса, кетчупа и стылого кулинарного жира. На другой стороне главной улицы находилась районная школа – современный открытый кампус со зданиями в жизнерадостных пастельных тонах, с низкими оградками.

Удаляясь от школы, я вдруг понял, почему этот район Мальме выглядит таким бездушным. Дело было не в многоквартирных домах с их садиками и зонами отдыха, а в широких кольцевых дорогах. Каждый микрорайон опоясывали четырехполосные улицы с непрерывным движением, иногда с широкими тротуарами, иногда вообще без них, часто утопленные между крутыми насыпями. Эти дороги увеличивали расстояния между жилыми зонами и делали передвижение пешком затруднительным. В какой-то момент мне пришлось карабкаться вверх по крутому земляному валу и продираться через кусты. Движение на улице было скоростным и оживленным. «К этим градостроителям много вопросов», – сказал я себе, стряхивая листья со своей кепки. А потом подумал вот о чем: может быть, эта изолированная планировка Русенгорда не случайна? Может быть, кому-то было нужно раздробить эти общины и обособить их?

По дороге мне попался небольшой огородик, выглядевший оазисом человечности посреди плотного трафика. Я остановился поговорить с двумя стариками, акцент которых показался мне похожим на турецкий. Я почти не понимаю разговорный шведский, а они не говорили по-английски, так что беседа состояла в основном из обмена улыбками и тыканья пальцами в растения. Тем не менее пообщаться с людьми на фоне этого антиутопического пейзажа было приятно.

Я направился к местной мечети и мусульманскому центру – купол и минареты были видны издалека. Почти рядом с мечетью в этом так называемом мусульманском гетто находилось две церкви. Сами они были заперты, но дворики открыты, и охраны не наблюдалось, так что можно было подойти к церковным дверям. У меня не создалось впечатления, что кто-то живет здесь в страхе из-за своих религиозных убеждений, по крайней мере, это явно не относилось к христианам.

В разговоре с основателем и старостой мечети Бейзатом Бекировым я похвалил прекрасное состояние зданий и участка. «А вот так это выглядело в 2003 году», – с этими словами он показал мне фотографии, сделанные после самого разрушительного поджога последних лет (было еще два пожара в 2005 году и поджог с перестрелкой в 2009-м, когда пострадал и сам Бекиров). Картины разрушений на фото напоминали те, что мы привыкли видеть в репортажах из Тикрита или Кабула: зияющие дырами обугленные стены и россыпи обломков на переднем плане.

Личности тех, кто разрушил мечеть в 2003 году, не установлены до сих пор. Вероятнее всего, преступление совершили праворадикальные шведские националисты (вроде «снайпера из Мальме» Петера Мангса, которого сейчас судят за убийство троих иммигрантов и причинение тяжкого вреда еще двенадцати в течение последних девяти лет). Но нельзя исключать, что это было делом рук местных радикальных исламистов, недовольных умеренной позицией мечети.

Бекиров, перебравшийся в Швецию из родной Македонии в 1960-х, открыл мечеть в 1984 году. Как «западный» мусульманин он гордится тем, что сунниты и шииты молятся здесь вместе. Бекиров более или менее толерантно отнесся к датским карикатурам на пророка Мухаммеда: «Лично я их не одобряю, но мы живем в демократическом обществе». Как ни удивительно, я занимаю по этому поводу более радикальную позицию, чем имам. Я считаю, что эти карикатуры были вызывающе провокационными и примерно такими же смешными, как визит к зубному врачу.

Мечеть частично финансировалась фондом World Islamic Call Society полковника Каддафи (покойный диктатор пытался выглядеть правоверным в глазах мусульманского мира). Но одетый в деловой костюм Бекиров всячески старался убедить меня в умеренных взглядах своей общины. Он показывал фотографии посещения мечети высокими гостями, в том числе главным раввином города и американским послом (не говоря уже о Сив Йенсен – лидере норвежской Партии прогресса). Видимо, чтобы доказать, что здесь не прячут экстремистов, он провел меня по всем закоулкам здания.