Майкл Бут - Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

Эти унизительные извержения вызвали реакцию доселе молчавших зрителей. Им этот момент очень понравился – кто-то даже позволил себе легкую улыбку. Здесь, в финской глухомани, зрелище человека, подавившегося слишком быстро выпитой газированной водой, сошло за летнее послеполуденное развлечение. Не стану с этим спорить. Мы отлично провели время.

Видная роль женщины в обществе (в качестве члена правительства или же груза, который болтается вниз головой на чьей-то спине) – один из многих признаков, по которым финское общество напоминает соседние скандинавские страны. (Правда, ношение жен – исключительно финское явление.) Но является ли Финляндия на самом деле частью Скандинавии, или даже Северной Европы, коли на то пошло?

Мы видели, что в некоторых отношениях финны кажутся сверхскандинавами – за счет своей высококонтекстуальной гомогенности, сдержанности, искренности и надежности, своего социально ориентированного государства, своей любви к выпивке и соленой лакрице.

Как говорит Роман Шац: «Эта страна на редкость плюралистична и удивительно либеральна. Можно принадлежать к любому меньшинству на выбор – сексуальному, политическому, религиозному, и никто тебе слова не скажет. Здесь полная свобода слова: за высказывания никого не преследуют. Это действительно очень открытое общество».

Все это очень по-скандинавски, но нельзя недооценивать политическое и культурное влияние России. А в последние годы Финляндия стала все чаще поглядывать через Балтику на Эстонию и другие страны ЕС в поисках торговых партнеров, дружбы и дешевого алкоголя.

Будет интересно посмотреть, как в ближайшие годы скажется взлет популярности националистической партии «Истинных финнов» на отношениях Финляндии с ее соседями. Партия хочет разорвать отношения с ЕС, она не скрывает своих партнерских отношений с правыми из Норвегии, Швеции и Дании и не слишком любит Россию. Поэтому возможно, что в будущем Финляндия станет более скандинавско ориентированной.

«Я думаю, они считают себя в большей степени скандинавами, чем европейцами, – говорит Нил Хардуик. – Но это меняется. Не думаю, что финны чувствуют какую-либо общность с датчанами. Норвежцы – да, они такие же люди природы, с их горами, лыжами и горами денег, а про Исландию никто вообще не вспоминает».

«Некоторые считают себя скандинавами, другие мечтают стать европейцами, – говорит Аиттокоски. – А я хочу быть и тем и другим. Оказаться в Скандинавии – значит попасть в хорошую компанию».

Мои изначальные познания в истории Финляндии рисовали мне неуверенную в себе нацию с поверхностной культурой. Вместо этого я обнаружил народ, обладающий стальной выдержкой, которая означает куда больше, чем просто стойкость или sisu, и больше, чем мачистское презрение к боли. Эти люди продемонстрировали неисчерпаемые запасы упорства, находчивости и гордости, как и отточенного на протяжении веков гибкого политического прагматизма. Я ожидал увидеть нервозных жертв колониальной эпохи, а вместо этого открыл для себя на редкость героическую нацию, не выставляющую свой героизм напоказ.

«Нас ни в коем случае нельзя считать жертвами, – говорила мне Лаура Колбе. – Наша национальная культура накапливала героизм в бедах и войнах. У нас всегда царил консенсус относительно совместного созидания лучшего будущего, и это тоже героический элемент. Наши войны заставили нацию объединиться. Наша история была намного драматичнее по сравнению с историей Швеции – спокойной, красивой, богатой, индустриальной страны, в которой ничего не случалось с 1809 года. А маленькая Финляндия все время прорывалась через войны, перемены, революции, унижения 1990-х…»

«Но зато у нас никогда не бывает скучно», – с улыбкой добавила она.

И это плавно приближает нас к конечной точке нашего маршрута…

Вечер пятницы на площади Stortorget в Мальме. Я стою в многотысячной толпе, собравшейся вокруг длинных столов, расставленных на площади. Тесно прижавшись друг к другу и сцепившись руками, люди раскачиваются в такт шведской песне на мотив «My Bonnie Lies Over the Ocean» . Столы завалены пустыми бутылками и банками – остатками величайшей в мире оргии обжорства лангустами, которая приближается к своей кульминации.

Традиционная вечеринка с лангустами kraeftsvika – один из редких случаев, когда шведы позволяют себе публичный кутеж и дают своему внутреннему викингу порезвиться в приступах безудержного веселья. Ее устраивают в середине августа, в последние летние деньки перед наступлением зимы. Скажем прямо – все здесь пьяны вдрызг. В том числе и я.