Майкл Бут - Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

Русское влияние на повседневную жизнь финнов было необычайно сильным. Каждый день по государственному радио шла пятнадцатиминутная информационная передача, что-то вроде «Как там у соседей». Она, как вспоминает Хардуик, «целиком состояла из мягкой советской пропаганды». В каждом доме велась «Домовая книга», в которую записывались имена не только жильцов, но и их гостей. В начале января член домоуправления был обязан отстоять очередь в полицейском участке и предъявить книгу для заверения печатью. Не сделавшим это грозил денежный штраф.

Финские СМИ и книгоиздатели находились в постоянной боевой готовности, чтобы не пропустить материал, который мог бы не понравиться Советам. «Старшие коллеги рассказывали, что особенно чувствительной темой была внешняя политика, – рассказывал мне редактор иностранного отдела Helsingin Sanomat Хейкки Аиттокоски. – Министерство иностранных дел плотно контролировало наших сотрудников. Все знали, что мы зависим от Москвы. Например, антисоветские книги изымались из библиотек. Когда в Хельсинки приехал Горбачев и заявил, что Финляндия – нейтральная страна, это стало сенсацией. Сегодня можно подумать: «Ну и что? Финляндия уже давно была независимой». Но тогда это стало темой заголовков. Он говорил не про независимую страну, а про нейтральную – то есть не члена социалистического блока: «Вы свободны, делайте что хотите». (Здесь Аиттокоски забывает упомянуть, что в 1991 году, когда Горбачева сместили с должности, его газета опубликовала передовицу с одобрением этого события. Очевидно, в газете все еще опасались вызвать неудовольствие Политбюро.)

Эта тревожность вполне оправданна. Почти всю холодную войну советские танки стояли вдоль границы Финляндии в ожидании команды «Вперед!». Кто пришел бы на помощь финнам в случае советского вторжения? Нейтральные шведы в своих сеточках для волос? Демилитаризованные немцы? А Америка слишком далеко от Финляндии. И финны сделали то, что у них получается лучше всего: адаптировались к реальности, наступили на собственную гордость и смирились с происходящим. Легко понять, почему так выросли их комплексы.

Можно предположить, что военные поражения, разрушительные внутренние конфликты и подчинение национальной идеи практическим условиям серьезно повлияли на самооценку финнов. Кроме того, падение железного занавеса в 1989 году сделало Финляндию почти банкротом. Развал Советского Союза лишил ее главного торгового партнера. Экспорт рухнул, а ВВП страны за считаные месяцы упал на 13 процентов. Мне казалось, что 90-е годы стали для финнов очередным десятилетием зализывания ран и пополнили список унижений, испытанных за предыдущие сто лет.

«Господи, да нет же! Это история успеха, – сказал Роман Шац, когда я поделился с ним этими мыслями. – В мире никогда не было столько финнов, сколько сейчас. Я не считаю, что история Финляндии состоит сплошь из страданий и оккупаций. С момента получения независимости в 1917 году им удалось построить собственную страну и культуру».

Да, финны – олицетворение практичности. Но как изменилась душа этого народа за последние сто лет? «Им пришлось стать прагматиками, – возразил Шац. – Они живут при минус сорока, и здесь водятся медведи! Если люди привыкли иметь дело с 200 000 озер, с зимами, которые длятся по восемь месяцев, то русские для них – ерунда. Я назвал бы это расчетливостью, неким инстинктом выживания. Финляндизация [83] Финляндизация – термин, характеризующий советско-финские отношения после Второй мировой войны. Позже стал применяться для любой ситуации, в которой более слабое государство вынуждено идти на уступки сильному соседу ради сохранения суверенитета (прим. ред.). для меня позитивное слово, потому что это был единственный способ справиться с ситуацией».

«Никто не чувствовал себя жертвой, – согласна Колбе. – Нас не оккупировали, и это была наша заслуга».

Но мне кажется, что в прагматизме нет никакой романтики. Трудно испытывать гордость, занимаясь realpolitik [84] Реальная политика ( нем .) – термин, введенный немецким рейхсканцлером Отто Бисмарком; обозначает политику, построенную не на морали и идеологии, а на прагматических соображениях ( прим. ред.). . Трудно уважать людей, которые торгуют секретами в прокуренных кремлевских кабинетах, сплетничают о Лондоне на дачах острова Ханко или отправляют ящики с семгой и водкой на новогодние приемы в посольство. Неудивительно, что многие годы финляндизация входила в длинный список тем, которые не стоит поднимать в разговорах с финнами.