Андрей Амальрик - Норманны и Киевская Русь

Следовательно, первоначальная часть этой статьи Правды не содержала противопоставления русина словенину, а только список подлежащих 40-гривенной вире лиц в таком порядке: русин, гридин, купец, ябетник, мечник. Все категории социальные, почему же ру {стр. 11}сина считать областным именем? Можно было бы это допустить, если бы в каком-нибудь современном памятнике слово «русин» встречалось именно в таком значении, но подобного памятника нет.

Во-вторых, если русин – обозначение для жителя Киевщины, юга, то почему этот термин, наоборот, встречается в северных памятниках? Например, в договоре новгородского князя Ярослава Владимировича с немцами (XII век): «Оже емути скотъ варягу на русине, или русину на варязе…» – или в договоре смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою и Готским берегом (начало XIII века): «Аже не будет послуха русина, а другого немчина у Ризе…» [52] Русско-ливонские акты, собранные К. Е. Напьерским. Изд. Археографической комиссии. СПб., 1868. С. 2. Мнение, что русин – житель Киевщины, основано на том только, что в XII–XIII веках под Русью имелась в виду прежде всего Киевщина. Но я как раз привожу примеры для XII–XIII веков. В каком значении употреблен русин в этих памятниках, сказать трудно, я привожу только как пример бытования этого термина на севере. Возможно, для обозначения жителей русского юга служил в то время иной термин, а именно русич. См., например, в Слове о полку Игореве: Русичи великая поля чрълеными щиты прегородиша, ищучи себе чти, а князю – славы.

Термин «русин» упоминается в одном киевском памятнике второй половины XIII века – в «Посмертных чудесах св. Николая», где вполне может быть истолкован в предполагаемом значении. Во всяком случае этот русин принадлежит к дружинной среде, так как владеет захваченными в походе пленниками и имеет несколько коней, притом верующий христианин [53] Также Г. Е. Кочин толкует его как «категорию населения». Материалы для терминологического словаря древней России. М.; Л., 1937. Русин упоминается в той части памятника, которая является оригинальным русским произведением и служит продолжением перевода с греческого. «Посмертные чудеса святителя Николая, епископа Мирликийского, чудотворца». Памятники древней письменности и искусства. Вып. XXII. Изд. ОЛДН. СПб., 1888. С. III–VII и 47–48. .

Итак, первая статья Древнейшей правды имеет, по моему мнению, следующий смысл. После ограничения кровной мести кругом родственников идет перечень социальных категорий, мужей, подлежащих 40-гривенной вире, «аще не будеть кто мьстя»: русин – старший дружинник, лицо наиболее близкое к князю; гридин – младший дружинник; купец – славянский или норманнский «гость», под каким именем он и выступает в договорах [54] «А иже придутъ гости, да емлют месячину…» (ПВЛ. Т. 1. С. 24). В договоре 945 года упомянут «купецъ Адунь» (Там же. С. 34). ; наконец, ябетник и мечник – лица, выполняющие судебно-административные функции [55] Тихомиров . Пособие… С. 154 и 174. . Все категории перечислены в порядке их значения и роли в Киевской Руси.

Письменные памятники подтвердили взгляд на русь как дружину, но исходным моментом для такого взгляда послужило то, что русью первоначально называлась у финнов и славян норманнская дружина. Там, где русь акклиматизируется и славянизируется, она сама себе усваивает это имя, и, по мере того как идет процесс славянизации верхушки Киевского государства, русь из сословного термина превращается в этнический и территориальный. Как это происходило, будет видно из краткого обзора политической истории Киевского государства, а сейчас я попытаюсь подтвердить первоначальное норманнство руси.

На то, что термин «русь» возник на севере, в славяно-финской среде, указывает топонимика Новгородской земли, где, как ни в каком другом месте, сохранился корень «рус» в названиях рек и населенных пунктов [56] Ekblom R. Rus et Vareg dans les noms de lieux de la region de Novgorod. Archives d’Etudes Orientales. V. II. Upsala, 1915. . Данные топонимики подтверждают ту мысль, что Новгородско-Ладожский район мог быть тем местом, где впервые {стр. 12}возникло государственное образование норманнов на нашей территории, впрочем довольно кратковременное [57] Все это только догадки, основанные на самых общих соображениях. См. об этом здесь с. 24–25. .

Что русь еще в первой половине X века состояла из норманнов подтверждает цитированный выше трактат Константина Багрянородного. Описывая «полное опасностей» плавание руссов в Константинополь, он перечисляет днепровские пороги, через которые приходится им пробираться, и дает названия порогов по-русски (ρωσίστί) и по-славянски (σκλαβινιστι) [58] Известия ГАИМК. Вып. 91. С. 9. . Славянские названия удовлетворительно объяснимы из славянских языков. Например, (1) Εσσουπῆ – что Багрянородный переводит «не спи» – славянское «не съпи!» [59] Так же звучит это слово по-русски. Томсен предложил два объяснения: ne sofi (не спи) и, при переиздании своей книги в 1919 году, ves uppi (будь настороже). Предполагается, что в слове Εσσουπῆ отпало начальное N, так как ν читалось в конце предыдущего слова. ; (2) Οστροβουνιπραχ – «остров порога» – слав. «островной прагъ»; (4) Νεασητ – «потому что пеликаны гнездятся на его скалах» [60] Объяснение этой фразы можно видеть в следующем. Информатором Багрянородного был, по-видимому, норманн, принадлежавший к верхушке Киевского государства – руси – и часто бывавший для торговли в Константинополе. Так он называет Новгород – Немогард, с характерным норманнским окончанием gardr, ширину порога Эссупи сравнивает с шириной императорского манежа, а ширину Крарийской переправы – с шириной Константинопольского ипподрома. Он сообщил Багрянородному как русские, так и славянские названия порогов, так как русь в его время была, скорее всего, двуязычной, и объяснил некоторые из них. Для объяснения же славянских был привлечен еще какой-нибудь болгарин или чех, который объяснил слово «неасит» (в данном случае «ненасытец», так как это был самый опасный порог) как «пеликан» (ср. чешское nejasyt). Он же придал «славянским» названиям южнославянский характер, например, «праг». – слав. «ненасытец»; (5) Βουλνιπραχ – «потому что он образует большой водоворот» – слав. «вълны праг». А как обстоит дело с русскими названиями? Вполне ожиданным оказывается их происхождение от скандинавских корней: (2) Ουλβορσι – Holmfors (Holm – остров, fors – водопад, быстрина, порог); (3) Γελανδρι [61] В рукописи он по ошибке отнесен к «славянским» названиям, а «русского» вообще не дано. – «шум порога» – сканд. причастие gellandi (шумящий, звенящий); (4) Αειφορ – Eiforr, Aeyforr, Eyforr (вечно бегущий, вечно стремящийся) [62] По-видимому, этот порог упомянут в рунической надписи (X–XI вв.) на Готланде: «Ярко раскрашенный поставили этот камень братья Гегбиарн, Родвисль, Ойстаин и Эймунд, которые воздвигли камни в память Рафна на юге на Руфстайне. Они доехали до Айфура. Вифиль приказал это». «Руфстайн» может значить так называемый «Рваный камень» у Ненасытецкого порога. Брим . Путь… С. 241. ; (5) Βαρουφορος – Barufors (порог волны: baru – волна, fors – водопад) [63] Всего семь названий. Я привел только примеры, заимствовав их у Томсена (Начало… С. 50–53) и Брима (Путь… С. 239–244), которые сделали тщательный анализ названий всех порогов, везде обнаружив указанную выше аналогию. Впрочем, не все объяснения удовлетворительны. Гипотезы Поллинга, который исходит из наличия в руках Багрянородного рунического итинерария по Днепру и объясняет названия из систематических ошибок императора, встретили отрицательное отношение Томсена (см.: Брим . Путь… С. 239–244), объяснения которого я приму здесь без оговорок. К сожалению, я не имел возможности ознакомиться с современной зарубежной литературой по этому вопросу. Насколько мне известно из рецензий, ни в одной серьезной работе не отрицается скандинавское происхождение «русских» названий. .