Сергей Асенин - Йон Попеску-Гопо - рисованный человечек и реальный мир

Однако это рискованное па завершается тем, что рыбка оказывается проглоченной своей азартной партнёршей.

Владения человека простираются от подводного города до далёких космических тел. Верный этой идее, Гопо посылает своего человечка в космос. Следует учесть, что это было время, когда, как пишет мастер, „газеты отмечали весьма смелые проекты: намеревались запустить спутники Земли. Самые серьёзные научные сведения, появившиеся в печати, казались тогда захватывающими научно-фантастическими романами…“ Для режиссёра не было сомнений: его герой должен там делать то же, что и на Земле, — сажать цветы, украшать покорённую им вселенную.

На экране — летательный аппарат со множеством различных приборов, звукоулавливателей, мощных автоматических щупалец. Звёздное небо. Огромный земной шар. Человечек в скафандре космонавта у готовой к запуску ракеты. Нарастающий гул полёта. И, словно апофеоз разумному человеческому началу в мире, перелетая с планеты на планету, маленький герой Гопо всюду сажает цветы. Украшенные ими планеты в каком-то особо торжественном космическом вальсе плывут и кружат в мировом пространстве.

Так завершался этот восьмиминутный рисованный фильм, содержание которого мастер определил следующими словами: „Повесть о человечке, которого рождает природа и который потом начинает её завоёвывать, украшая цветами“.

Всё было ново и необычно в этом фильме: двухмерное решение пространства кадра, минимум деталей и в то же время их особая выразительность, отсутствие фона, заранее заготовленного, существующего отдельно от персонажей по системе, обычно называемой „конвейером Диснея“.

Предельный лаконизм и условность решений открывали перед художником новые увлекательные возможности еще неизведанную полностью свободу и строгость внутренней меры, которой должен быть подчинён синтез многообразных, скупо отобранных средств выразительности. То, чему посвящались многочисленные объёмистые тома исследований учёных, представало на экране в игривофантастическом толковании художника изображённым несколькими точными штрихами, броскими зарисовками. Это был лаконизм чёткой целеустремлённой мысли, пронизывающей пространство кадра. При этом двухмерность графических решений не создавала ощущения декоративной плоскостности изображения. Рисунок Гопо, казалось, свободно владел всеми измерениями пространства. Его солнце, словно из далёких глубин вселенной, управляло огромной спиралевидной системой мироздания, устремляя в мрачные просторы космоса свои могучие протуберанцы.

Гопо и сам сознавал, что ему удалось сказать своим фильмом нечто новое. Вспоминая в беседе с корреспондентом АПН В. Самошкиным этот знаменательный рубеж своего творчества, он так объяснял характер своих открытий: „Пытаясь подражать Уолту Диснею, я оказался в критическом положении: мне не нравились результаты моей работы. И тогда я полностью изменил манеру рисунка и самый принцип создания мультфильмов. В этом мне помог человечек, открытый мной в 1956 году… Человечек восстал против Диснея — против красивых рисунков, привлекательных декораций, чарующей музыки. Так возник фильм „Краткая история“ — своего рода „анти-Дисней“.

Конечно, поиск собственного пути и стиля не исключал усвоения всего ценного и значительного в творчестве американского мастера. Но новизна и смелость, проявленные молодым румынским режиссёром, были несомненны, и надо ли удивляться, что фильм получил высокую оценку критики и жюри X Международного кинофестиваля в Канне, где ему в 1957 году была присуждена главная премия „Золотая пальмовая ветвь“.

Йон Попеску-Гопо стал стремительно подниматься по лестнице мирового признания. В том же году он получает звание заслуженного артиста РНР.

Поэзия и философия становятся отныне, не без участия лёгкой руки Гопо, естественной стихией, осваиваемой мультипликацией и ей законно принадлежащей. Остроумие, юмор, щедро рассыпанные в фильмах Гопо, представляют собой своего рода контрапункт, надёжно уравновешивающий и заземляющий естественные для его отношения к миру и своему герою всплески возвышенного и патетического.

Не меньшую известность, чем сам режиссёр, неожиданно для себя однажды проснувшийся знаменитым, получает и его человечек. Успех и популярность, внезапно свалившиеся на голову мастера, были столь обязывающими, что нужно было, не откладывая, думать о продолжении „Краткой истории“, её идей и принципов в новом фильме с человечком, чтобы подтвердить закономерность достигнутого.