Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Подобными примерами была полна жизнь, они происходили на глазах у всех. Тем не менее, в народе вопрос об оплате "спецов" не терял остроты, и Ленину время от времени приходилось оправдываться . Например, в марте 1919 г. он это делал дважды. Так, 12 числа на заседании Петросовета он заявил: "Иного средства поставить дело мы не видим для того, чтобы они работали не из-под палки…. Мы недавно имели разговор по этому вопросу с комиссаром труда Шмидтом, и он соглашается с нашей политикой и говорит, что прежде, при капитализме, заработная плата чернорабочего была 25 рублей в месяц, заработок хорошего специалиста не меньшее 500 рублей в месяц — разница 1–20, теперь низший заработок 600 рублей, а специалисты получают 3 тысячи, разница 1–5. Таким образом, чтобы выровнять низшие и высшие ставки, мы сделали порядком и будем дальше продолжать начатое. В данное же время сравнять оплату мы не можем, пока мало специалистов, мы не отказываемся от повышения платы им" [149]. Спустя неделю, в докладе о партийной программе, он признавался: "Впорос о буржуазных специалистах вызывает немало трений и разногласий. Когда мне пришлось выступить на днях в Петроградском Совете, то из тех записок, которые мне подали, несколько было посвящено вопросу о ставках. Меня спрашивали: разве можно в социалистической республике платить до 3000 рублей?" И далее Ленин вновь ссылался на Шмидта, на его цифры, а также приводил его слова: "Для выравнивания заработной платы мы сделали столько, сколько нигде не сделало и не может сделать в десятки лет ни одно буржуазное государство" [150].

Программа РКП (б), принятая на VIII съезде, полностью отразила ленинскую концепцию. Но объективность требует объяснить, что же имелось в виду под "выравниванием зарплаты" — как это понималось в те годы большевиками, в частности, Лениным.

Еще в "Очередных задачах", разъясняя необходимость переплаты "спецам", он подчеркивал: "Ясно, что такая мера есть компромисс, отступление от принципов Парижской Коммуны и всякой пролетарской власти, требующих сведения жалований к уровню платы среднему рабочему… Мало того. Ясно, что такая мера есть не только приостановка — в известной области и в известной степени — наступления на капитал…, но и шаг назад нашей социалистической, Советской, государственной власти, которая с самого начала провозгласила и повела политику понижения высоких жалований до заработка среднего рабочего" [151](выделено мной. — А.С. ). И в дальнейшем не раз пояснял: "Пока специалистов мало, мы принуждены не отказываться от высоких ставок" [152]; "Стремясь к равенству вознаграждения за всякий труд и к полному коммунизму, мы никоим образом не можем ставить своей задачей немедленного осуществления этого равенства в данный момент…" [153]; "Каким образом можно… усматривать нечто вроде подвоха или вроде «обиды» в защите мысли о необходимости отстаивать на известное время пониженные, но все же более высокие, чем средний, заработки?.. Мы против того, чтобы общие условия жизни интеллигентов понижались сразу до средних" [154].

(Замечу в скобках, что эту задачу — уравнять интеллигента в условиях жизни со "средним рабочим", недовыполненную при жизни Ленина, коммунисты вполне осуществили при верном ленинце Брежневе. Да еще, по своему обыкновению, и "пересолили". Так что знаменитый "основной принцип" социализма — "от каждого по способностям, каждому по его труду" — остался, похоже, навсегда среди примет грандиознейшей утопии всех времен.)

Зажатые в "шеренгах пролетариата", но хорошо оплачиваемые специалисты народного хозяйства сделали то, что от них требовалось: за 1921–1928 гг. помогли вывести страну из разрухи, укрепить ее мощь и международный авторитет. Здесь не место дискутировать, по каким мотивам они это делали: из страха ли, по житейской слабости или из высоких патриотических соображений. Отмечу лишь, что Ленин явно придавал большое значение первым двум, а не последнему мотиву.

В связи с этим несколько слов скажу о тех перспективах, которые виделись Ленину. Страхом нельзя управлять вечно, переплата "спецам" — тоже дело временное. А что ж дальше-то?

ПОРОЙ "кремлевский мечтатель" позволял себе помечать: "Сотрудничество представителей науки и рабочих, — только такое сотрудничество будет в состоянии уничтожить весь гнет нищеты, болезней, грязи. И это будет сделано. Перед союзом представителей науки, пролетариата и техники не устоит никакая темная сила" [155]. Но вскоре он вспоминал о том, что старого закала "интеллигент, словом, человек, который заботится только о том, чтобы иметь свое, а до другого ему дела нет" [156], не годится, пожалуй, для этой задачи. Поэтому снова и снова возвращался Ленин к требованию: выковать новую, рабоче-крестьянскую интеллигенцию, которая встанет на место старой и примет на себя ее функции, не переняв ее свойств.