Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Именно работники науки и культуры проявили на Съезде наибольшую активность: им принадлежат примерно три четверти всех дельных выступлений. В целом это были выступления прогрессивные, перестроечные. Однако из всех многочисленных предложений этой интеллигенции было принято лишь одно. Зато немало было примеров, когда большинством голосов принимались консервативные решения, а предложенные интеллигенцией варианты — отклонены.

<���…>

Я не останавливаюсь подробно на ряде антиинтеллигентских выступлений, встреченных аплодисментами немалой части зала. Но вот о чем нельзя не сказать. Съезд разрешил рабочим и мастерам получать зарплату с полным сохранением пенсии. Это хорошо. Но за бортом, как и следовало ожидать, осталась наша нищая интеллигенция — инженеры, врачи, учителя, работники музеев и библиотек. Позиция Совмина настораживает: объясняя причины, по которым 29.12.88 г. было принято яро-антиинтеллигентское постановление, Н.И. Рыжков без зазрения совести присвоил Совмину функции идеологического контроля. И Съезд принял это как должное. А между тем это постановление, запретив самостоятельную деятельность издательских, кинематографических, педагогических, медицинских кооперативов, нанесло жестокий удар по интересам именно интеллигенции . Но защитить ее на Съезде оказалось некому.

<���…>

Все эти наблюдения и соображения приводят к таким выводам. На Съезде не раз заклинали не противопоставлять интеллигенцию другим слоям населения. Но такое противостояние, как мы видим по материалам Съезда — реальнейший факт нашей жизни. В былые времена мы уже наслушались призывов не противопоставлять друг другу город и деревню, интересы различных наций. Мы закрывали глаза на реальные противоречия жизни. Чем это кончилось — известно. И не надо быть пророком, чтобы понимать, что без изменения взглядов на интеллигенцию, ее проблемы, ее взаимоотношения, достаточно противоречивые, с другими слоями, — мы получим в ближайшем будущем новый «Карабах», не на национальной, а на социальной почве.

Мы стали свидетелями того, как на Съезде сложился союз рабочих и управленцев против работников культуры и науки. Этот факт. Корни этого союза очень глубоки, тянутся из эпохи гражданской войны и военного коммунизма. Как отмечал Ленин, «своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское» (т.6, с. 30–31). Что это означает? Это означает, что рабочих волнуют, в первую очередь: вопросы зарплаты, условий труда и бытового обслуживания. А культура и демократические свободы для большинства из них — ценности не первой жизненной необходимости. Достаточно улучшить (или пообещать улучшить) условия труда и жизни, чтобы увести рабочих от борьбы за эти ценности прогресса и, более того, настроить враждебно против интеллигенции: не с жиру ли она бесится? Как и при Ленине, рабочие привыкли ждать всего, решения всех проблем — от партийных управленцев, но ничего — от интеллигенции. Поэтому социальный тандем, сложившийся на Съезде, — вещь понятная и закономерная.

И если бы только на Съезде. Партократы — штрейкбрехеры интеллигенции — четко понимают расстановку социальных сил, ищут смычки и опоры в рабочем классе, заигрывают с ним, пытаясь блокировать интеллигенцию. Опасная игра.

<���…>

Еще одна из важных потерь интеллигенции — это уровень квалификации в целом. Это связано с «валовыми» выпусками вузов, «валом» диссертационных защит, отсутствием четкой преемственности «школа-вуз». Подготовка интеллигента должна начинаться в первом классе и вестись целенаправленно и в максимально индивидуализированном режиме вплоть до получения диплома. К этому давно уже нашли подходы, скажем, в США и Японии. В результате такой «штучной» обработки будущего интеллигента его КПД значительно возрастает. Но нам пока это только мечтается: один лицей и две гимназии в Москве не решат проблему. Пока же в нашей стране втрое больше инженеров, чем в США, но обеспечить тот же объем и качество продукции мы не в состоянии.

Конечно и у нас, как и до революции, существуют ученые с мировым именем, как в естественных и точных, так и в гуманитарных науках. Но если посмотреть на списки нобелевских лауреатов по биологии, химии, физике, то мы увидим, что, скажем, в США таковых в десятки раз больше, чем у нас. Одна из причин того — крайне низкий, пещерный уровень информационного обслуживания наших научных кадров.