Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Ленин оптимистически оценивал ситуацию. Он писал: «Основаны советские школы, рабочие факультеты, несколько сотен тысяч молодых людей учатся, учатся, может быть, слишком быстро, но во всяком случае, работа началась, и я думаю, что эта работа принесет свои плоды. Если мы будем работать не слишком торопливо, то через несколько лет у нас будет масса молодых людей, способных в корне изменить наш аппарат» (т. 45, с. 291).

О, эта порода скороспелых интеллигентов первого поколения с партбилетами в кармане!.. Они и до сих пор заправляют делами в стране. И задача перед нами все та же: как бы «в корне изменить наш аппарат»?

Итак, читатель получил некоторое представление о тех социально-политических условиях, в которых шла к своему финишу старая интеллигенция, и стартовала новая. Я хочу подчеркнуть, что именно в первые послереволюционные годы сложились все факторы этих процессов: и государственное отношение к интеллигенции, и формы и методы ее воспроизводства.

В силу этого мы вправе опустить рассказ о следующем периоде ее истории и перейти прямо к тем результатам, которые налицо в нашей сегодняшней жизни. Мы уверены, что судьба интеллигенции, включая все эксцессы 1930-1950-х и более поздних лет, складывалась непрерывно и последовательно в неизменных условиях, в целом определившихся в 1917–1924 гг.

ИТАК, что же представляет собой советская интеллигенция сегодня? Впрочем, этот вопрос необъятен. Доставим лучше его по-другому: что потеряла и что приобрела интеллигенция в нашей стране за последние семьдесят лет [6] Примечание от 17.11.94 г.: эта и последующая главки, написанные в 1989-90 гг. во многом утратили актуальность, но я не исключил их из текста для того, чтобы читатель лучше видел, от чего мы ушли и к чему идем, чтобы уберечь его от соблазна идеализировать недавнее «коммунистическое» прошлое, чтобы яснее было, какие новые проблемы встают на место старых. ?

О приобретениях можно вкратце сказать так: небывалая многочисленность, горький опыт и богатые перспективы. К перспективам мы еще вернемся. Пока же надо сказать, что неуклонное возрастание доли интеллигенции в структуре населения является важнейшим фактором нашей общественной жизни. Его нельзя недооценивать. Сегодня каждый четвертый у нас связан с умственным трудом: 26 % вместо 2,7 % в начале века [7] В РСФСР эта цифра в 1989 г. была еще выше: 30 %. ! Причем этот слой растет заметно быстрее других. Если в 1960 г. интеллигенция составляла 40,9 % от численности крестьянства и 20,2 % от численности рабочих, то к 1986 г. она в 2,7 раза превзошла по численности крестьянство и составила свыше 41 % от численности рабочих!

Сегодня интеллигенция в СССР — огромный класс людей. Правда, мы еще сильно отстаем в этом отношении от развитых стран, где процент занятых умственным трудом достигает 35–40. Но дело явно идет к тому же. Это значит, что объективно возрастает социально-политический вес интеллигенции, с ее специфическими свойствами и проблемами больше нельзя не считаться.

Больше того. Это значит, что современная интеллигенция в СССР, при условии ясного понимания своих проблем, может избежать ошибок своих предшественников на пути их решения. То есть:

во-первых, сможет опереться на собственные силы, впервые найти главную точку опоры в себе самой;

во-вторых, покончит с иллюзией, будто подобное объединение возможно на идейной почве, а не на почве практических интересов, принципиально важных для становления интеллигенции, таких как материальное положение, условия обучения (то есть воспроизводства), наличие демократических свобод, место в политической структуре.

Собственно говоря, проблемы современной интеллигенции и заключаются в неудовлетворенности указанных интересов. Это хорошо видно из сопоставления образа жизни русской, зарубежной и советской интеллигенции. Здесь-то и начинается счет потерям.

ПОТЕРЯ и проблема номер один состоит в том, что материально наша интеллигенция бедна, даже нища, принижена и предельно зависима. Свои скудные харчи интеллигенция получает из государственной кормушки. Чувство жесткой экономической зависимости от государства лишает людей и подлинного человеческого достоинства, и подлинного гражданского чувства, препятствует свободе творчества. А между тем ценность продуктов интеллектуального труда — я говорю о научных и художественных идеях и свершениях — зачастую огромна. Творцу же перепадают жалкие крохи…