Сергей Алексашенко - Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику

Прямолинейно озвученная Путиным цель была воспринята чиновниками как приказ, который нужно не обсуждать, а выполнять. Во всех регионах страны местные власти стали самыми активными агитаторами за «Единую Россию» и ее лидера. Волгоградский губернатор Николай Максюта на совещании с руководителями муниципалитетов прямо указал, какое голосование на выборах считает правильным: «Я не буду хитрить – я работаю в госструктуре, мой прямой начальник президент Владимир Путин, как я могу голосовать за кого-нибудь другого?! Как вы можете голосовать за кого-то другого, когда работаете в моей структуре?» [315] http://v102.ru/society/3147.html . Чиновники, которые не поняли задачи, поставленной краснодарским губернатором Александром Ткачевым: «В истории России еще не было случая, чтобы глава государства так открыто ставил вопрос о доверии себе и тому, что он делает. ‹…› 2 декабря… это настоящий референдум в поддержку Путина» [316] http://nds-sochi.ru/article.php?id=25401 . – поплатились за это. Через две недели после выборов «за плохую организацию работы во время выборов» были уволены 14 глав муниципальных образований и их заместителей, а еще 17 – были объявлены выговоры.

Итоги оказались впечатляющими: «Единая Россия» получила 64,3 % голосов и 70 % мест в Государственной думе (315 из 450). Механизм подчинения российского парламента Кремлю без малейших проблем прошел испытание; система контроля за проведением выборов работала безотказно. Телевидение уделяло «Единой России» больше времени, чем всем остальным партиям вместе взятым. И, конечно, никто не задавал вопроса, на какие деньги «Единая Россия» и ее лидер вели избирательную кампанию. Центризбирком и суды не обращали никакого внимания на нарушения законодательства о выборах. Масштабы фальсификации итогов голосования поставили новый рекорд – более 13 млн добавленных «Единой России» голосов, по оценке Сергея Шпилькина.

Через неделю после думских выборов Путин раскрыл секрет, каким образом он намерен остаться у власти. Сначала в качестве своего преемника на посту президента он выбрал слабохарактерного и не имевшего существенной поддержки в элитах Дмитрия Медведева [317] Считается, что альтернативным кандидатом на пост преемника Путина был Сергей Иванов. Однако мне лично представляется, что это была типичная для Владимира Путина операция прикрытия своего выбора. Сергей Иванов обладал гораздо более сильным характером, он сделал хорошую карьеру в советской разведке, где стал генерал-лейтенантом (то есть существенно выше Путина по иерархической лестнице); несомненно, он пользовался поддержкой российских спецслужб, и, возможно, его поддерживала часть руководства Вооруженных сил (Иванов был министром обороны в 2001–2007 гг.). Сложно поверить в то, что Владимир Путин готов был передать власть в Кремле такой сильной фигуре. . В первой половине 1990-х в Петербурге Медведев работал помощником Путина, которому был обязан всей последующей карьерой. Затем Медведев объявил, что в случае его победы на выборах Путин станет премьер-министром. Поскольку силовые ведомства в России подчинены президенту, правительство занимается вопросами экономической и социальной политики и управляет планированием и исполнением бюджета. Очевидно, что контроль за использованием финансовых ресурсов был для Путина гораздо важнее, чем контроль над Думой [318] При анализе путей для Владимира Путина остаться у власти после ухода с поста президента место председателя нижней палаты парламента рассматривалось как один из возможных сценариев: формально российская Конституция дает Думе большие возможности по контролю за исполнительной властью. Но резкое усиление роли парламента неизбежно привело бы к серьезной дестабилизации всей российской политической системы, что вряд ли могло понравиться Владимиру Путину. , где мало что угрожало доминирующим позициям «Единой России». К 2008 г. реальная роль российского парламента в системе власти стала настолько незначительной, что работа в нем не представляла интереса для уходящего президента. Доминирование в Думе одной партии привело к тому, что, по выражению Бориса Грызлова, в то время председателя Думы, она не являлась местом для дискуссий. Основные решения относительно законов, выносившихся на обсуждение, принимались в кремлевской администрации.

Политическая конструкция, в которой Медведев стал президентом, а Путин – премьер-министром, была вынужденным решением с огромными рисками для Владимира Путина, который стал «заложником» своего обещания не выдвигаться на третий срок. Согласно российскому законодательству, президент может отправить премьер-министра в отставку в любой момент, без объяснения причин и без получения согласия парламента, которое требуется при назначении руководителя правительства. Пойдя на такой шаг, Путин отказался изменять соотношение сил между двумя фигурами, заявив, что будет работать «без изменения властных полномочий между институтом президента и самим правительством». Однако на практике был создан оригинальный механизм, получивший название «тандем», в котором силы двух политиков были уравнены, а в общественном сознании они воспринимались как дуумвират. Работа тандема опиралась на максимально четкое соблюдение установленного законом разделения полномочий правительства и президента, однако у каждого из политиков было неформальное «право вето» на решения партнера. Таким образом, для принятия решения одним, второй не должен был возражать [319] Примером такого решения – один «за», другой «воздержался» – стала де-факто поддержка Россией в марте 2011 г. резолюции 1973 г. Совета Безопасности ООН по Ливии, которая открыла путь странам НАТО для военных ударов по этой стране. Согласно российскому законодательству, внешняя политика является сферой полномочий президента, и, когда Медведев принял решение не возражать против принятия такой резолюции, Путин по каким-то причинам воздержался от использования своего права вето, хотя уже через несколько дней обрушился с резкой публичной критикой на принятое решение, сказав, что резолюция Совета Безопасности «является неполноценной и ущербной» ( http://archive.government.ru/docs/14542/ ), а «мы наблюдаем слишком легкое принятие решений по применению силы в международных делах» ( http://archive.government.ru/docs/14545/ ). Однако сам Путин немедленно оговорился, что правительство России не занимается внешнеполитическими вопросами, а его пресс-секретарь отметил, что сказанное являлось «личным мнением» Путина. . Очевидно, что механизм мог работать только в том случае, если президент был заведомо более слабым политиком. Собственно говоря, поэтому, выбирая преемника, Владимир Путин остановился на Дмитрии Медведеве.