Николай Дедок - ЦВЕТА ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА

И если вдруг родные пойдут по разного рода начальникам и начнут жаловаться, то им покажут длинный список разного рода постановлений и приказов, покажут ПВР и требования санстанции, из которых они узнают, что молочные продукты нельзя, так как боятся эпидемий, сигареты надо перекладывать, так как «вдруг вы там что-то спрятали», по той же причине нужно снимать обёртку с каждой конфеты, по той же причине каждое яблоко, апельсин, любой фрукт или овощ, который вы передадите узнику, будет проткнут шилом (и не важно, что «проживет» он после этого только пару дней), любая вакуумная упаковка — продырявлена, любая шоколадка — поломана чуть ли не до крошки.

Но что СИЗО! В колонии, куда арестант едет после приговора, его ждут новые открытия и новые недоумения. По приезду — обязательный шмон. Все «лишнее» отбирают и кладут на склад, где оно будет лежать до того момента, пока человек освободится. Это очень драматический момент для любого узника: все нажитое за год, а то и больше, все нагруженное сокамерниками, которые собирали его на этап, «летит» на склад либо в урну. Если это еда — ещё полбеды. Но самое обидное, если это одежда или обувь, купленные родными. В СИЗО, ИВС и некоторых зонах разрешена обувь только без металлических супинаторов — ведь из них, опять же, можно сделать заточку. Для того чтобы узнать, есть ли у обуви супинаторы, вертухаи нещадно сгибают кроссовок или ботинок, ломают подошву и просвечивают ее металлодетектором. Если это твоя единственная обувь, выдадут сменную (так называемые «карантинки»), если же она куплена родными и они пытаются её тебе передать, её попросту вернут обратно — деньги потрачены зря.

ПВР ИУ (Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений) построены очень хитрым образом. Вместо того, чтобы перечислить список вещей, которые арестанту иметь запрещено, в них перечисляют вещи, которые разрешено иметь арестанту. Соответственно все остальное — запрещено, и за обладание вещами, которых нет в списке, можно попасть в ШИЗО.

Сказать, что список разрешенного недостаточен для нормального, достойного существования, особенно для тех, у кого длинные сроки, — это ничего не сказать. Взять хотя бы такую мелочь: каждый осужденный должен перемещаться по территории лагеря в форменной одежде (в робе, официально: в «костюме хэбэ»). Это установленная «форма одежды арестанта». Но робу нужно время от времени стирать. И если постирал, она должна высохнуть. В чем тогда ходить в столовую, на работу, да и просто по небольшому дворику у барака? Остаётся спортивный костюм, но вот парадокс: наденешь спортивный костюм — «нарушение формы одежды». Получишь акт о нарушении и можешь загреметь в ШИЗО. И никого не интересует, что твоя роба просто постирана и висит мокрая на веревке. Но и не стирать нельзя. Если тебя увидят в грязной робе, то и за это могут составить документ о нарушении, так как «осуждённый должен иметь опрятный внешний вид» (ПВР). Вот и крутятся зэки, как могут, чтобы и чистыми ходить, и в ШИЗО не попасть: кто «петляет» в столовую в середине колонны, чтобы не попасться на глаза контролёрам, кто просит робу поносить у кого-то из соотрядников. Кстати, иметь две робы также запрещено, найдут на шмоне — заберут, да еще акт могут составить (опять маячит перспектива ШИЗО). Этой проблеме — в чем ходить, когда постирал одежду, — уже много лет, но всем — от начальников отрядов до руководства ДИН — плевать на неудобства жизни каких-то там зэков. Проще десять, двадцать, тридцать человек «спецконтингента» отправлять ежегодно в ШИЗО, чем один раз изменить пару предложений в ПВР.

Эпопея с одеждой на этом не заканчивается. За несколько лет до моего освобождения буквально во всех зонах руководство развернуло целые «кампании» борьбы: с куртками на замках-молниях, со свитерами и мастерками под «костюмами хэбэ». Борьба с молниями велась просто так, чтобы унифицировать одежду заключённых. До поры до времени в лагере многие люди ходили в чёрных куртках на замках-молниях, переданных родными с воли, пока какой-то чин из ДИН не приехал с инспекцией и не задал вопрос: «А чего это у вас осуждённые ходят не по форме?» Ведь «по форме» — значит в неуклюжей телогрейке (которая не греет ни капли) на гнилой вате, в которой отваливаются пуговицы. И тут же началось безумие, сначала на одной зоне, потом на других: нормальные «вольнячие» куртки начали «отметать», вместо них выдавать телогрейки, а тех, кто пытался бунтовать, сажали в ШИЗО.