Игорь Ефимов - Стыдная тайна неравенства

Человеческая страсть к равенству сравнима по своей силе только с нашей страстью возноситься над ближним. Поэтому борьба между высоковольтными и низковольтными продолжается и внутри сословий и каст. И происходило это на всех четырёх уровнях социальной пирамиды.

Право участвовать в миропостижении обычно не передавалось по наследству. Жрецы, духовенство, даже университетские преподаватели во многих странах вообще не могли иметь потомства. В монастырские и храмовые школы попадали ученики из разных сословий, проявлявшие известные способности к учению. Для многих честолюбивых молодых людей из незнатных семей карьера священнослужителя была единственным способом подняться вверх по шкале социального неравенства. Вспомним, как герой романа Стендаля "Красное и чёрное", Жюльен Сорель, с волнением смотрит на молодого епископа, перед которым сам король опускается на колени. Какая власть! И она достижима даже для него — безродного отпрыска бедной семьи!

Благодаря отбору наиболее способных церковная иерархия в Европе комплектовалась поначалу людьми незаурядными, обладавшими огромной энергией. Думается, влияние и власть, которых

церковь достигла во многих Европейских государствах, связаны именно с этим. Кроме того, безбрачие католического духовенства избавляло священослужителя от конфликта между интересами семьи и потомства и интересами церкви, делало его преданным слугой последней.

Но постепенно уравнительный принцип начинал набирать силу и в этом слое. Умственная пытливость подавлялась, следование догме объявлялось главной добродетелью, проникновение в тайны Творения, то есть научная деятельность, рассматривалось как грех и преступление. "В одном древнерусском поучении читаем: "Бого-мерзостен всякий… кто любит геометрию; а се душевные грехи — учиться астрономии и еллинским книгам"".2 В Испании в 1771 году было запрещено преподавание теорий Ньютона.3 Суды над учёными, пытки и костры становятся главным занятием тех, кто призван был рассеивать мрак невежества. Начинается массовое бегство высоковольтных из рядов духовенства, и это приводит к тому, что, начиная с 19-го века, миропостижение окрашивается резко антиклерикальным духом.

Принадлежность к сословию властителей почти во всех странах передавалась по наследству. У всадника рождался всадник, у дворянина — дворянин, у графа — граф, у виконта — виконт. Но унаследованный титул не гарантировал человеку обладание выдающимися способностями. Поэтому так часто в сословных монархиях наблюдаем мы это вырождение правящего класса, заполнение его слабыми и недалёкими людьми. Однако именно такие люди отчаянно цеплялись за свои родовые привилегии, ибо только на них и держалось их высокое положение в обществе.

Как яркую иллюстрацию можно взять историю русского боярства в 15–17 веках. Все знатные боярские фамилии были записаны в специальные книги ("родословник"), которые указывали, какое место представители данного рода занимали при прежних царях. (Отсюда название "местничество"). И все назначения на должности гражданских правителей и армейских командиров русские цари должны были делать в строгом соответствии с этим реестром. Любое отклонение могло вызвать бурю возмущения, вплоть до прямого неповиновения монарху. "Государственная власть искала способных и послушных слуг, а местничество поставляло ей породистых и зачастую бестолковых неслухов… Оно разрознивало сами фамилии, мелочным сутяжничеством за места вносило в их среду соперничество, зависть и неприязнь… и таким образом разрушало сословие нравственно и политически".4

Попытки уничтожить состязательный принцип отношений между людьми обильно встречаются и в организации распорядительной функции. Уже Геродот замечает как курьёз обычай египтян и спартанцев, передавать по наследству профессии, включая поваров, флейтистов, глашатаев.5 Адам Смит указывает, что подобный же обычай в Индии, освященный религиозными правилами, был одной

из причин обеднения этой страны.6 В средневековой Испании "было запрещено рабочим, занятым в одной операции, принимать участие в другой… Цеховые правила стремились к уравнению условий работы различных мастеров… Сырьё распределялось поровну между мастерами и строго преследовалось нарушение подобных правил".7 То есть энергичный мастер, использовав всё полученное им сырьё, вынужден был сидеть без дела, а его низковольтный собрат мог возиться с доставшимся ему сырьём день за днём и так и не суметь превратить его в полезное изделие.