Роберт Блэквилл - Война иными средствами

Государства Персидского залива в 2015 году выделили Египту 12 миллиардов долларов экономической помощи, тем самым существенно укрупнив сумму более чем в 20 миллиардов долларов, предоставленных стране уже после свержения военными бывшего президента Мурси. Оман объявил о выделении 500 миллионов долларов в качестве помощи Египту и инвестиций в египетскую экономику. Саудовская Аравия оказывает экономическую поддержку иракским суннитам, которые воюют с ИГИЛ. Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты совместно выделяют Иордании более 2 миллиардов долларов помощи в год, тем самым привлекая Амман к борьбе с «Братьями-мусульманами». Эр-Рияд также вносит миллионы долларов в бюджет Палестинской автономии. С подобными суммами государства Персидского залива, по сути, затевают новую «большую игру» в регионе; правила этой игры геоэкономические, и США снова не располагают какой-либо политикой достойного ответа.

Индия продолжает развивать свою инициативу «Act East» [3], явно преследуя геоэкономические цели и ориентируясь на своих соседей, предлагает новые кредитные линии Непалу и Маврикию, прокладывает новые высокоскоростные кабели передачи данных в Мьянму, строит новые железнодорожные ветки в Шри-Ланке (если упомянуть лишь некоторые проекты); все это является очевидным ответом на действия Китая на рубежах Индии. Европейский союз реагирует на вмешательство России в дела Украины предоставлением Украине перспективы членства в ЕС и западных инвестиций. Евросоюз обязался в ближайшие годы выделить 15 миллиардов долларов в виде займов и грантов для восстановления разрушенной украинской экономики (цифра не случайна – именно 15 миллиардов долларов предложил, а затем отозвал Путин, когда в стране произошло народное восстание). Турция и Азербайджан начали строительство Трансанатолийского газопровода (TANAP), который станет звеном Южного газового коридора ЕС и который представляет собой сочетание существующих и планируемых трубопроводов, призванное диверсифицировать маршруты экспорта каспийских энергоресурсов и снизить зависимость Европы от российского газа. После многих лет экономического покровительства ХАМАС и «Хезболле» Иран пополнил список своих «клиентов» йеменскими шиитами хути и гарантировал экономическую поддержку планам расширения портов, помогает строить электростанции и снабжает Йемен достаточными объемами нефти в пределах годового запаса. Израиль подписал контракт на поставку в Египет 5 миллиардов кубических футов газа до 2018 года – это своего рода страховой полис на случай, если вынужденная дружба с военными правителями Египта окажется недостаточно крепкой или кратковременной.

Итак, для многих стран театр взаимодействий во внешней политике уже давно характеризуется преимущественно рыночным подходом. Сегодня многие государства выказывают более или менее выраженную склонность проявлять недовольство внешней политикой других стран посредством ограничений на торговлю важными природными ресурсами или посредством покупки и продажи долгов, а не за счет военных действий. «Большинство наций отбивают на своих внешнеполитических барабанах в основном экономический ритм», – так сформулировал проницательный очевидец зарождение этого явления [4].

Упадок влияния геоэкономики на американскую внешнюю политику в последние десятилетия объясняется целым рядом причин, здесь множество переменных, противоречивых тенденций и нюансов. Если коротко, всему виной сочетание пренебрежения и сопротивления. Американские экономисты склонны отрицать необходимость подчинения экономической политики геополитическим целям, отчасти потому, что представление о «подчиненности» экономики ставит под сомнение некоторые основополагающие ценности их дисциплины. Как отметил в своей последней работе Майкл Мандельбаум, «сердце политики – власть; цель экономики – богатство. Власть по своей природе ограниченна. Поэтому стремление к власти видится спорным. Это игра с нулевой суммой… Богатство, напротив, не имеет пределов, благодаря чему экономика становится игрой с положительной суммой» [5]. Поскольку многие американские экономисты и творцы экономической политики предпочитают смотреть на мир сквозь призму этой положительной суммы и обращают мало внимания на реалии конкуренции между нациями, они скептически относятся к возможностям экономической политики по укреплению влияния Америки за счет государств-конкурентов.