Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

В докладе также указывалось: «в царствование императора Павла I и особенно… императоров Александра I, Николая I и Александра II, на монаршее воззрение представлялись все извлечения из частной корреспонденции, могущие осветить перед монархом те случаи и обстоятельства, которые, по каким-либо соображениям правительственных или частных лиц, могли бы быть затемнены или скрыты от Его Величества».

Рост революционного движения, постоянно растущий объём перехваченной конспиративной переписки революционеров, важность её дешифровки для ускорения их розыска и ареста — всё это заставило создать службу дешифровки в самом ДП. Перлюстрированные материалы из секретных отделений направлялись в ДП для дешифровки и последующего применения. Старший цензор переписывался с ДП под псевдонимом. Письма, посылаемые на имя «его превосходительства С.В. Соколова», предназначались для отдела цензуры.

В 1893 году ДП издал для внутреннего пользования учебник по графологии и криптографии, написанный действительным статским советником Степаном Николаевичем Мардарием. Он был начальником специального департамента корпуса жандармов. В задачу этого подразделения входило создание сети лабораторий по перлюстрации и графологической экспертизе всей подозрительной корреспонденции. В губернских почтовых отделениях и на таможнях появились чиновники, проверявшие письма и всю печатную продукцию.

1 января 1898 года в структуре ДП начал свою деятельность Особый Отдел (далее — 00), где был сосредоточен весь политический розыск и преследование революционеров. Его специальное отделение целеустремлённо стало заниматься изучениям перехваченных шифрованных писем революционного подполья. В ДП, куда поступали материалы из ЧК и иногда от министра внутренних дел, шла дальнейшая «разработка» перлюстрации: регистрация, дешифровка, проявление химических текстов, копирование и размножение копий.

На основании полученных сведений велась переписка с губернскими жандармскими управлениями, выяснялись личности писавших, адреса, «принимались меры». Каждое перехваченное письмо получало свой номер. Простые и «химические» письма регистрировались отдельно: первые просто получали номер, к химическим добавлялась буква «X».

Фамилии, упоминавшиеся в письмах, вносились в картотечный алфавит. Именные карточки составлялись на автора письма, получателя, на все имена и фамилии, упоминавшиеся в письме. Так детально расписывались только письма революционеров. Письма государственных и общественных деятелей редко проходили такую обработку. Они, как правило, не регистрировались и подшивались в отдельные дела в хронологическом порядке.

В ДП вся перлюстрация сосредоточилась в 5-м отделении 00 ДП, где шла разработка партийных материалов. Копии писем, касавшихся деятельности партии эсеров, анархистов, террористических организаций, поступали во 2-е отделение 00 ДП, занимавшееся этими партиями.

Материалы по социал-демократическим организациям поступали в 3-е отделение, а национальным организациям — в 4-е. Здесь же шла последующая разработка этой переписки, но уже розыскного характера, на основании сведений, полученных из писем. Это была кропотливая и сложная работа, которая требовала глубокого знания революционного подполья.

Копии писем посылались в соответствующие охранные отделения и ГЖУ для выявления лиц, принятия мер и установления наблюдения. Эти, уже вторичные, копии вместе с материалами по разработке и переписке с соответствующими губернскими жандармскими управлениями группировались в делах по наблюдению за партиями, организациями, отдельными личностями.

23 мая 1896 года почтовая цензура была включена в штат Главного управления почт и телеграфов. С 1 января 1897 года официально начала работу цензура иностранных газет и журналов при Варшавском почтамте. По приказу министра внутренних дел Д.С. Сипягина от 1 июня 1901 года ее штат был усилен «двумя чиновниками для секретной переписки».

Сначала секретные чиновники сами занимались и отбором писем, подлежавших перлюстрации. Например, в Петербурге с 1900 года это было обязанностью И.И. Кудряшова, служившего в цензуре иностранных газет и журналов с 1892 года в качестве технического работника.

Он отбирал корреспонденцию по спискам ДП «и вообще по подозрению». Однако расширение масштабов работы потребовало привлечения особо надежных почтово-телеграфных служащих. В Петербурге такую практику стали применять с 1902 года, в Харькове — с 1907 года, в Киеве и других пунктах — с 1908 года.