Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

Прежде всего была составлена смета расходов на 10 720 руб., включавшая годовое жалованье заведующему пунктом — 3200 руб., переводчику с армянского и грузинского языков — 1800 руб., двум почтовым чиновникам — по 1200 руб., одному — 600 руб., двум другим — по 300 руб., сторожу — 300 руб.; на фотографирование и «секретные материалы» -500 руб., на наем помещения — 1 тыс. руб., отопление и освещение — 200 руб., канцелярские расходы — 120 руб.

Кроме этого, пришлось истратить на обстановку помещения 400 руб. и на приобретение фотографических и технических принадлежностей 300 руб. Надо отметить, что жалованье перлюстраторов и причастных к «секретному делу» здесь значительно превышало подобные расходы в других провинциальных пунктах. К тому же деньги шли прямо за счет ДП. В распоряжение А.Д. Фомина ДП отпустил 10 526 руб. 67 коп.

После 1905 года особое внимание уделялось секретности пересылки материалов из провинции в Санкт-Петербург А.Д. Фомину или М.Г. Мардарьеву. Действительно, если до начала XX века сотрудники «черных кабинетов» в своей деятельности чувствовали себя неприкосновенными и охраняемыми высшей властью, то после 1905 года ситуация изменилась.

По словам старшего цензора в Киеве К.Ф. Зиверта, в 1905 году на местах было получено устное указание «уничтожить немедленно весь архив в случае серьезных беспорядков, народных волнений и т. и.». Одновременно был изменен порядок пересылки из провинциальных «черных кабинетов» в Санкт-Петербург копий или выписок из перлюстрированных писем, представлявших интерес. Многие годы они посылались в одном конверте на имя старшего цензора Санкт-Петербургского почтамта.

14 июля 1906 года на места был направлен циркуляр за подписью Фомина о новом порядке пересылки копий и выписок в столицу. Во-первых, к ним теперь надо было прилагать реестр, написанный на простой бумаге с указанием числа, месяца, года и номера по следующему образцу:

«На имя Солодовникова с текстом (вместо — с химическим текстом); На имя Солодовникова на усмотрение». Во-вторых, предлагалось после вложения в пакет запечатать его чьей-либо частной печатью и указать фамилию адресата. Затем следовало этот пакет вложить в другой пакет со следующим отношением: «Число, месяц, год. Прилагаемый пакет представляется для препровождения по принадлежности. Имя и фамилия заведующего данным пунктом», запечатать его и на пакете сделать надпись: «В Санкт-Петербургскую цензуру иностранных газет и журналов».

Наконец, все это нужно было поместить в третий пакет, адресованный «В канцелярию Санкт-Петербургского почт-директора». Притом второй и третий конверты надлежало запечатывать личной печатью местного старшего цензора. «Матрешка» из Варшавы делалась немного по-другому: на первом конверте была надпись «Передать по принадлежности», и он вкладывался в конверт с адресом «В Санкт-Петербургскую цензуру иностранных газет и журналов», помещаемый в свою очередь в конверт «В отдел доставки высочайшей корреспонденции».

Но даже такой сложный конспиративный порядок казался не очень надежным. К.Ф. Зиверт 14 марта 1907 года обратился из Киева к столичному руководству с письменным сообщением о том, что начальник почтового округа предупредил его о необходимости «при отправке пакетов от Киевской цензуры соблюдать крайнюю осторожность».

Он советовал Зиверту, во-первых, сдавать пакеты на почту с надписью «От начальника Киевской почтовой конторы» (в этом случае они вместе с корреспонденцией «Высочайших особ», в особом пакете, будут ежедневно отправляться «простым порядком» по адресу «В канцелярию Санкт-Петербургского почт-директора»). Во-вторых, иногда отправлять пакеты с надписью «с документом», но тоже от имени начальника конторы (эта почта шла как заказная корреспонденция). Наконец, он рекомендовал «по возможности избегать подписи и цензурной печати».

В результате Зиверт предлагал следующий механизм пересылки выписок и задержанных писем: начальный конверт адресовать в санкт-петербургскую цензуру иностранных газет и журналов, но без указания отправителя и с печатью Киевской почтовой конторы; его вкладывать в следующий конверт с препроводительной бумагой, но без подписи Зиверта, с частной печатью на конверте; все это помещать в третий конверт, адресованный в канцелярию санкт-петербургского почт-директора от имени начальника Киевской почтовой конторы.

Кроме этого, предлагалось в секретных бумагах на имя А.Д. Фомина ограничиться словами «Ваше Превосходительство», не упоминая его фамилии, имени и отчества. На письме Зиверта имеется резолюция — по приказанию Фомина написано, «чтобы поступал, как предлагает». Спустя десять лет, в марте 1917 года, в ходе обыска в помещении «черного кабинета» в Киеве были обнаружены конверты двух форматов: внутренние, с надписью «В отдел иностранных газет и журналов», и большие, верхние — «В отдел доставки высочайшей корреспонденции».