Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

Императору Александру I перлюстрированную почту доставлял директор Санкт-Петербургского почтамта, а затем — министр внутренних дел.

Организация перлюстрации почты, идущей через Великое княжество Финляндское, также находилось в поле внимания российских властей. Непосредственным организатором перлюстрации являлся финляндский почт-директор Ладо. 1 октября 1811 года министр внутренних дел О.П. Козодавлев сообщил ему высочайшую волю о производстве перлюстрации в Финляндском почтамте.

23 декабря 1811 года Александр I повелел Ладо «о всех делах чрезвычайных и тайне подлежащих» доносить непосредственно ему. 10 апреля 1812 года О.П. Козодавлев вновь объявил почт-директору «монаршее удовольствие» и «Высочайшую волю», чтобы «он доносил министру внутренних дел не только по делам перлюстрации, но вообще и обо всех секретных своих наблюдениях».

Почт-директору разрешалось при необходимости посылать пакеты прямо государю, делая на них надпись «В собственные руки Его Величеству», в конверте на имя министра внутренних дел. Таким образом, министр служил лишь «каналом» для пересылки секретной корреспонденции. 18 мая последовал приказ «наблюдать строжайше за перепискою» шведских комиссаров, прибывших в Финляндию.

7 августа 1812 года из Петербурга извещали о возможном прибытии императора в Або и его встрече с почт-директором Ладо, чтобы «в особенности донес подробно о перлюстрации и лицах, до коих оная касается». При этом о производстве перлюстрации и других секретных поручениях почт-директору не должны были знать высшие чиновники Княжества Финляндского.

Обстановку перлюстрации тех лет прекрасно характеризует уже упоминавшаяся переписка министра внутренних дел О.П. Козодавлева с управляющим Московским почтамтом Д.П. Руничем. Особенно прелестна здесь некая патриархальность поведения 2-х высоких чиновников.

В одном из первых посланий, в сентябре 1813 года, О.П. Козодавлев мягко напоминал, что «выписки, доставляемые вами ко мне всякую почту, без сомнения интересны…но их переписка перлюстрируется по моему предписанию и открыта при вашем предшественнике».

Далее он восклицал: «Неужели и любезный мой Дмитрий Павлович не может по соображениям своим обратить внимание на чью-нибудь переписку?…Что до политических рассуждений касается, то полезно ведать, как об них у нас, а не в чужих краях рассуждают. Я бы желал, чтобы вы обще с г-м Рушковским обратили на сие самое строжайшее и деятельнейшее внимание».

Одновременно министр успокаивал своего подчиненного в отношении сохранения тайны: «Тайна, и самая непроницаемая тайна, долженствует быть наблюдаема; все таковые выписки у государя предаются огню, а также и у меня, а потому и следов никаких не остается. Разве бы случилось, что нужно такую выписку оставить для справок, что однако ж весьма и весьма случается редко, то таковая огню не предается; отпусков никаких не оставляется. Все сие для соблюдения верной тайны и вам делать надлежит».

В свою очередь Д.П. Рунич жаловался начальству на трудности выполнения «деликатной работы». Тут и осторожность многих москвичей, не доверяющих почте, и пересылка в огромном пакете на имя кого-либо из чиновников ряда писем разным лицам, и необходимость «снимать несколько оберток и делать слепки со многих печатей» при невозможности долго задерживать корреспонденцию на почте, а в результате «самомалейшее остается на перлюстрацию время».

Тем не менее он заверял своего покровителя, что не оставит «всех усилий» своих, чтобы «соответствовать… желаниям вашего превосходительства». В последующем письме он предлагал министру для удобства проведения перлюстрации издать распоряжение по Петербургскому и Московскому почтамтам о запрещении почтовым чиновникам пересылать в своих пакетах «многие десятки писем», и тогда «никакое уже письмо не укроется от надлежащего наблюдения».

С 1815 года была налажена перлюстрация дипломатической почты в русской почтовой конторе в Бухаресте. Этим весьма усердно занимался почтмейстер И.П. Яковенко. Здесь прежде всего снимались копии с переписки молдавского господаря, сербского князя, английского и французского консулов. При этом Яковенко направлял перлюстрацию как своему непосредственному начальнику, главноуправляющему Почтовым департаментом, так и канцлеру.

9 ноября 1819 года императорским указом был создан Почтовый департамент МВД. Его главноуправляющим до 27 марта 1842 года стал князь А.Н. Голицын, который лично докладывал монарху о работе службы перлюстрации.